В салоне расслабляюсь по полной, откинувшись в кресле, место с атмосферой, располагающее к себе. На стенах фотки пирсинга – от простых сережек в носу до чего-то более экстремального.

"Пирсинг-салон "Игла"" – звучит как намек на перемены. Как тихий бунт, живущий внутри каждого. Здесь, в полумраке, среди этих стальных игл и стерильных инструментов, рождается новая идентичность.

Дверь открывается, и выходит она, Настена: пирсинг в носу, над губой, руки забиты татухами – прям мой типаж, зависаю, улыбка сама собой появляется на лице. Ее взгляд оценивающий, ухмыляется: «Родион?» – голос с хрипотцой.

«Иду».

В кабинете пахнет чем-то медицинским и ментолом. Лампы светят прямо в глаза. «Раздевайся, показывай красоту», – с нетерпением говорит Настена.

Стягиваю штаны, и она склоняется надо мной. Горячее дыхание обжигает, член сразу встает. Рассматривает все внимательно, её прикосновения невесомые, нежные, если бы ещё без перчаток…

«Ну, что я могу сказать… зажило отлично. Ты молодец, ухаживал, как положено. Выглядит эстетично, ты у меня первый с таким проколом. Не против будешь, если зафоткаю результат?».

«А то! Я вообще ко всему, что мое, отношусь бережно. Конечно, снимай, есть чем похвастаться», – говорю, подмигивая. Она усмехается: «Самооценка у тебя, смотрю, зашкаливает».

«А как иначе? С таким-то хозяйством», – выдаю с наглой ухмылкой.

Настя отворачивается, чтобы достать фотоаппарат. «Главное, чтобы хозяйство еще и работало, а не только красовалось», – бросает через плечо.

«О, поверь, с этим проблем нет. Можешь сама убедиться», – выпаливаю, не успев отфильтровать.

Делает снимки с разных ракурсов, но в основном кадры "крупный план".Она приподнимает глаза, смотрит прямо на меня, видимо, надеется увидеть там, что я пошутил. Взгляд оценивающий, изучающий: «Ну-ну. Ладно, я всё отфоткала, можешь одеваться. Все отлично зажило, можешь жить полной жизнью».

«Заебок! Спасибо, Настен, легкие ручки у тебя. Может, отпразднуем?» – спрашиваю, намекая.

«Не сегодня, может, как-нибудь, Родя. Работа у меня. И тебе советую заняться тем же», – кокетливо говорит она, отворачиваясь, но кладет на кушетку визитку с номером.

Выхожу из салона с чувством непревзойдённости. В голове уже мысли о другом. Пора на работу, в свой автосалон. Там работы накопилось дохера за время отпуска.Сажусь в тачку, врубаю музыку погромче и давлю на газ. В голове всплывает вчерашняя фотка от Карины: "Сука! Она сверху на Максиме… и ладно бы не специально, но Максон всё рассчитал. Скинула? Да без вопросов! Наверное, даже мысль не пробежала, стоит ли вообще это делать?".

Казалось бы, с чего меня это настолько цепануло, я бы сам так сделал, если б Максон на штрафную сел, но: "Блять! Ревность душит, злость кипит. Хочется разнести все к чертям".

Приезжаю в автосалон, а там все как обычно. Клиенты ходят, менеджеры бегают, машины блестят. Надо собраться: "Я – Родион, владелец этого места. У меня все под контролем".

«Родион Олегович, добрый день!» – подлетает ко мне Светка, моя секретарша, – «У вас там клиент на Bentley ждет, уже полчаса».

«А без меня уже не справляетесь что ли? Веди», – говорю, стараясь не показывать, как меня рвет изнутри.

Натянутая улыбка, слова о технических характеристиках авто, образ безупречного эксперта – все это лишь маска. Внутри бушует ураган, перед глазами стоит предательское фото: "Карина…я ей отшлепаю эту негодную задницу, паразитка!"

Сразу после встречи с клиентом, запираюсь в кабинете, я вновь и вновь просматриваю это злосчастное изображение, больно, но тянет смотреть: "Мазохист? Видимо…" Беспощадная ярость сковывает меня, кулаки сжимаются до боли. Я так просто это не оставлю, она терзает мою душу! Хочется разбить что-нибудь, выпустить эту злость, что разрывает меня изнутри!