Во двор фермы вкатили решительно, высадились быстро и ввалились в дом шумно, все вместе, кучей, ощетинившимся ершом. Но террорист оказался уже пойманным. Он мирно сидел за кухонным столом и жадно поедал густую овсяную кашу, загребая алюминиевой ложкой из глубокой, суповой тарелки, куда хлебосольная Зинаида Степановна вывалила её большой горкой.

Как выяснилось, едва мамка завела свой скутер, босоногий Сашок тут же юркнул под родительскую кровать, минуя отцовские ноги. Фёдор, и без того укушенный в палец, с криком: «Куда, твою мать!», схватил сына за лодыжку и потащил к себе. Но тоже самое тут же произвел и гость, уцепившись в руку мальчишки. В результате его растянули в разные стороны, отчего он взревел. Мужик сразу вскипел. И неизвестно, чем бы это всё закончилось, не поспеши им на помощь мудрая бабушка. Вывалив в глубокую тарелку вчерашнюю овсяную кашу, не совсем удачно приготовленную и потому загустевшую до состояния пластилина, она сдобрила её тремя столовыми ложками малинового варенья, сунула под кровать и, со словами «Кушать, кушать, кушать», стала медленно отступать в сторону кухни. Гость тут же отпустил мальчонку и последовал за тарелкой, как крыса за дудочкой. Осторожно вылез из своего укрытия, опасливо поглядывая на мужика, заслонявшего собой испуганного мальчика, подобрал с пола грязный халат, надел его, сел за стол и стал с глубокой внутренней сосредоточенностью уписывать преподнесённое угощение. Зинаида Степановна выпила стопку «Корвалола», присела напротив и, молча, наблюдала за ним. Фёдор, зашвырнув сына в обратно его комнату, занял пост возле дверей с увесистой кованой кочергой в руке. Он вообще уже ничего не соображал и потому несказанно обрадовался сначала жене, тут же определившей сидящего на полу ребёнка в кровать, а потом и друзьям, пришедшим семье на помощь.

* * *

– Этот, что ли? – окинул источник опасности придирчивым, недобрым глазом Анатолий, держа ружье наготове.

– Ага, – с явным облегчением вздохнул Фёдор, пропуская бравое воинство внутрь тесного помещения.

– Ой, какой, – удивленно уставилась на него Люся, – Неужели, и правда, тот самый?

– А то, – кивнул головой хозяин дома, приставляя кочергу к печке, – Я-то сначала тоже… Но потом… Сам сказал. Скажи, – обратился к гостью, – Ты – Бен Ладен?

– Бень Ладень, – согласно кивнул головой тот с ослепительной улыбкой на лице.

– Врёшь! – горячо воскликнула Светлана, стоя в дверях детской, – Какой, ты, Бен Ладен? Тот господин, а, ты, кто! Не пойми кто! Оборванец какой-то. Вот кто.

– Бень Ладень, – снова произнёс «не пойми кто» с прежней утвердительностью, выскребая из тарелки остатки овсяной каши.

– Э, как… – протянула Люся, откладывая на холодильник мясной топор, – Хорош гусь.

– Ещё как хорош, – подхватила хозяйка, заслоняя проход в детскую, – Чуешь, как от него воняет.

– Давно не мылся, – определил Толик.

– Ясное дело, в бегах, – поддержал его друг детства.

– А похож, – оценил дед Тимофей, упираясь вилами в пол, – Как есть похож. Ну, прямо, как в телевизоре. И халат при нем. И борода. Вот чудно право…

– Представляете, картошку у меня на огороде подкапывал, – подхватил Фёдор, – Я его лопатой как дам по спине, а он погляди теперь кто.

– Ну, жрать-то ему что-то надо, – заметил его друг, совершенно не удивляясь происходящему.

– Понятное дело, – согласился хозяин дома.

– Сама с трудом верю, – вставила слово Зинаида Степановна, – Сижу, смотрю на него и не верю. Чтоб такое, да у нас в доме…

– Ну, слава Богу, все хорошо. Мы-то переволновались. Пока ехали страха натерпелись. Думали, вас всех тут уже того… не приведи Господи, – перекрестилась Люся, – А у вас хорошо. Дай-ка и я что-нибудь перекушу, – бойко подскочила к столу и села на табурет, – Я как поволнуюсь, так сразу есть хочу, смерть. Что у тебя тут?