«Уснул он там, что ли?» – подумал мужик, встал на четвереньки и осторожно заглянул внутрь грота. Первое что он почувствовал, это крепкий запах бурно разлагающихся на воздухе экскрементов.

«Обделался он там, что ли?» – мелькнуло в голове.

– Эй, ты, там, жив, или как? – прошептал он в темноту.

Никто ему не ответил. Только несколько темно-зеленых, навозных мух поднялись в воздух с ближайшей, оформленной в виде большого кренделя, кучи и гулко прошли мимо.

– Э, как… – молвил мужик, медленно поднимаясь на ноги и обозревая широкую полосу похожих куч, уходящую вглубь подземелья, покрывающих не только ровные участки земли, но и широкие верхушки угловатых камней, – Да, тут, я погляжу, наследили… И когда же это они успели? Такого тут не было. Да, кто же это так наделал?

Обилие следов жизнедеятельности некоего большого организма заинтересовало его гораздо больше, чем долгое отсутствие Кольки. Не может же один человек столько сотворить, да ещё за такой довольно короткий срок? Тут явно поработала целая бригада. Но зачем? И как теперь тут можно пройти, не запачкавшись? Ступить же некуда!

– Эй, ты, тут? – смелее уже крикнул в темноту.

Но снова никто не отозвался.

Пошарив в карманах штанов, Иван извлек прихваченную, одноразовую зажигалку, засветил и вытянул вперед руку. Но слабый огонек пламени с трудом раздвигал тьму, не в силах пробиться глубже, чем на полметра. Пришлось пойти поискать что-нибудь посущественнее.

Со своего наблюдательного пункта он принёс пустую пластиковую бутылку, поджёг её и бросил в глубину подземелья. Летящий огонь высветил угловатые, уходящие вглубь каменные своды и закутанную в ватник человеческую фигуру, неподвижно сидящую, видимо, на том самом камне, чуть далее десяти метров от входа. Сложив ружье на колени, она опустила голову на грудь и казалась спящей.

– Во, как! Сидит, дрыхнет! – гулко прокатился голос Ивана. От былого страха не осталось и следа. Он словно исчез, выжженный яркими языками пожирающего пластик пламени, – А, ну, вставай! На поезд опоздаешь! Вояка, твою мать, – бросил небольшой камень. Тот мягко шлепнул спящего в левое плечо.

– А? Что? – встрепенулся молодец, словно пробуждаясь, и с удивлением обозревая окружающую темноту, – Где я? Кто тут? Куда? Почему? – соскочил с камня.

– Вставай, говорю, – повторил мужик в темноту.

– Я, что, спал? – отозвался голос охотника на динозавров.

– Дрых, как сурок. Выходи, давай, соня.

– Чёрт! – выругался воин в глубине грота, – Быть не может. Неужели спал? Да, нет. Врёшь. Не спал я.

– Ага. Как же! Песни пел и плясал, – усмехнулся напарник.

– Не спал, я говорю, – с явным раздражением возразил Колька и двинулся к выходу. Но, ступив в первую, подвернувшуюся под ногу кучу, растерянно заскользил по ней. Дабы удержать равновесие, отпустил цевье ружья и схватился рукой за каменный выступ. Тяжелый ствол перевесил, ударился в темноте о камень. Он резко дернул его на себя. Пальцы руки рефлекторно сжались. Указательный спустил ближний курок. Прогремел раскатистый выстрел. Картечь кучно ударила в пол каменного свода. Острые осколки со свинцовыми шариками рикошетом засвистела над головой. Он пригнулся, едва не выронив оружие. Переступил ногой в сторону и тут же вляпался во вторую кучу. Вдохнул резко поднявшийся сильный запах, осознал, что это, отпрянул в бок и влетел в следующую. Громко выругался, зацепил стволом другой камень, снова дернул на себя. Второй заряд полыхнул чуть ли не под самые ноги. Он подпрыгнул, приземлился всем могучим своим весом на массы расположенные рядом и ринулся прочь, топча без разбора всё, что отделяло его от яркого света.