2

Поезд прибыл точно по расписанию, в 13:10. При выходе из вагона скопилась достаточно большая очередь. Хорошо, что вокзал в Белоельске недавно отремонтировали, и платформа была на уровне вагона – пожилые пассажиры выходили из вагона беспрепятственно и искренне, даже дольше по времени, чем это негласно требовалось, благодарили проводницу. В тамбуре я заметил радостно встречающего меня дядю Ваню. Васильев Иван Михайлович был мужем старшей маминой сестры – Натальи Сергеевны.

Его можно было принять за преподавателя в университете, но не такого, который ходит на работу лишь затем, чтобы что-нибудь пробубнить и всех заставить спать, а такого, которому действительно нравится, чем он занимается, и умеет интересно рассказывать свой предмет. Он проработал около сорока лет на заводе инженером. Работа его устраивала и не особо напрягала, но три года назад началось сокращение штата, и Иван Михайлович вышел на пенсию. Впрочем, он не был сейчас безработным, а изредка ходил в одну контору, находящуюся недалеко от дома.

Он был в лёгкой черной куртке и свитере, тёплых брюках и чистых ботинках. Одежда была недорогой и немного староватой, но всё равно Иван Михайлович выглядел весьма достойно. На голове у него появилась залысина, да и живот успел заметно округлиться за последний год. В свои шестьдесят один он выглядел весьма бодро. Он всегда немного прищуривался – зрение с каждым годом становилось хуже, – но надевал очки, только когда читал. Вернее, надевал, щурился, снимал, надевал другие, голову то опускал, то поднимал, опять снимал, надевал третьи… в конце концов, несколько подобрав, а скорее, смирившись, начинал читать.

– Здравствуй, племянник, ну, как доехал? – дядя Ваня крепко пожал руку и обнял меня. Он был рад.

– Здравствуйте, знаете, так хорошо было: лежишь, спишь, не трясёт, никто не мешает. Поезда уже не те. Вид за окнами только тоскливый и погода…

– Это точно, но ничего, исправим! Давай помогу? – он хотел взять мою сумку, весьма, впрочем, лёгкую.

– Не надо, не надо! Вы сами как? Что-то, вижу, хромаете.

– Я тут приболел с месяц назад, и вот после этого колено и побаливает. А так всё хорошо, дети в школу ходят, их родители работают, мы, пенсионеры жизни радуемся! Тётя Наташа сегодня на работе, к ужину придёт. Никитины тоже вечером зайдут. Так что сейчас приедем, я тебя накормлю, напою, душ, вещи разложишь, если хочешь, спать ложись; я всегда днем сплю.

Мы подошли к его автомобилю. Слегка грязный седан стоял в глубине парковки между огромными внедорожниками. Скол на бампере, полученный шесть лет назад, когда только Иван Михайлович купил машину, был на своём месте.

– Садись, садись, сумку назад кинь. Да, ну и как мы выезжать будем?

С территории вокзала мы выехали только спустя двадцать минут. Автобусы и такси, соревнуясь друг с другом, как будто сговорившись, не пропускали обычные автомобили.

– Папке с мамкой отправил СМС-ку, что приехал? Как они сами-то поживают?

– По-старому: работа- дом, работа-дом, дача вот теперь ещё будет, – я ответил, параллельно набирая СМС.

– Так вот почему ты к нам приехал: мамке с папкой огород копать не хочешь, всё ясно.

– Нет, первого числа, как и положено, съездили уже. Всякое барахло и ещё Бог знает что привезли. Разумеется, шашлыки под дождём были – открыли сезон, как говорится.

– У вас тоже скверная погода? Май, называется. У нас в пятницу такой ливень был, машины плыли по дорогам, подвал наш опять затопило, так что не пугайся запаха гнилья.

Белоельск не особо изменился. Мы проезжали по узким односторонним улицам в центре. Облака расступались, позволяя жителям и гостям Белоельска всё сильнее насладиться солнечным светом. Одна девочка на тротуаре радостно показывала маме рукой в сторону солнца и, похоже, была готова запрыгать.