- А… Чего, не торопится пока принц?

- Да не видно что-то.

- Капризная, - почему-то весело хмыкнул тип.

- Мы, блондинки, все такие. Слушай, серьезно тебе говорю – помолчи. А то шов кривой будет. Ты и так не красавец.

Он едва слышно фыркнул. А Варя почувствовала, как ноги коснулись его пальцы. Провел вверх. Потом вниз, до колена. Да шут уже с ним, за ногу пусть лапает, все равно два стежка осталось. Лишь бы не мешал!

Но вот, наконец, последний узелок завязан, повязка наложена, листок с рекомендациями вручен в руки сопровождающего лица, которое рассыпалось в благодарностях, выводя своего подопечного из кабинета. Перед дверью ее бедовый пациент обернулся.

- До завтра, красавица. Я завтра забегу.

- Забегай. На перевязку. Трезвый.

Дверь закрылась. И доктор с медсестрой остались в кабинете одни.

- Зоя Анатольевна, посмотрите, там еще есть кто?

- Пусто! – довольно отрапортовала медсестра, выглянув за дверь. – Чай пьем?

- Пьем, - согласно кивнула Варя, садясь на место. И тут заметила на углу стола красную бумажку. Пять тысяч рублей. – Это они оставили?

- А кто же еще? – пожала дородными плечами Зоя Анатольевна. – Хоть какое-то понятие о совести есть – если денег оставили за все, что тут натворили.

- Заберите себе, - голос Вари прозвучал резко.

- И не подумаю, - отмахнулась медсестра. – И вы эти ваши привычки бросайте, Варвара Глебовна. Считайте это компенсацией за потраченные нервы.

Но Варю не оставляло ощущение, что эти деньги – плата за возможность полапать ее. Однако пришлось взять – переупрямить Зою Анатольевну невозможно. Убрав купюру в стол, Варя сняла трубку с телефонного аппарата для местной связи.

- Данила Григорьевич, привет.

- О, разговариваешь? Хороший признак. Давай, Вареничек, поднимайся, чайник как раз вскипел.

Варя вздохнула. За то, что любимый братец растрезвонил всем общим друзьям ее домашнее прозвище, которым называл ее отец, Варвара была готова Николеньку придушить. Да что толку от той готовности? Мечтать, как говорится, не вредно. Опять же, грех не рожденную еще племянницу безотцовщиной оставлять.

- Леськины слойки с сыром не все умял?

- Самую маленькую и черствую тебе оставил, - рассмеялся в трубку Данила Шаповалов, сокурсник ее дорогого брата и Варин нынешний коллега. – Давай, шевели ластами, Вареник.

- Я в отделении чаю попью, - трубка глухо звякнула о рычаг.

- И то верно, - кивнула медсестра. – Поди никто тут к нам под дверь помирать не приползет хоть полчаса.

- Тьфу-тьфу-тьфу, - демонстративно сплюнула через левое плечо Варвара. И уже от входа вдруг обернулась. – А у этого последнего как имя? Товарищ его Тином называл. Это от чего сокращение?

- Да все у этого упыря не как у людей! – фыркнула Зоя Анатольевна. – Тихон его имя.

- Тихон? – Варя удивилась. Имя редкое.

- Тихон! – подтвердила медсестра. – Так мало того, что Тихон. Так он же еще и Аристархович! Да еще и Тихий.

- В каком смысле – тихий? Что-то я не заметила, что он особо тихий.

- Фамилия его – Тихий. Тихий Тихон Аристархович. Вот же дали Господь и родители имя-отчество.

Насчет Господа Варя не была уверена, а вот родители у гражданина Тихого явно со странным чувством юмора люди. Тихон Тихий. Трудно подобрать имя и фамилию, которые ему подходили бы меньше. Да еще и Аристархович. Чудной.

___________

Позже, после чаепития в обществе Шаповалова и слоек с сыром, испеченных хозяйственной Данькиной супругой, уже проваливаясь в долгожданный сон, Варя вдруг подумала, что такие странные типы, как Тихон Тихий – неизбежная часть работы хирурга. В травмпункте еще и не такое увидишь. Хотя после особо тяжелых дежурств – как сегодня – ей казалось, что весь мир состоит из таких придурков, как гражданин Тихий. А еще она успела подумать о том, что надо бы поумерить требования и снизить планку. И завести себе какого-то мужика для здоровья. Чтобы организм не подводил в самые неподходящие моменты. На этой мысли Варя заснула.