Выбор спутника путешествия всегда дело щекотливое. Путешествовать любят многие, еще больше любят получать деньги. Но претендент должен соответствовать ряду непременных условий. Вдруг, некстати, ногу натрет или желудком слаб окажется? Или на руку нечист или на глаз нескромен? А то беглый, алиментщик или уклонист? С таким странствовать себе дороже будет.

При этом следовало поторапливаться. Жизнь в седьмом веке до нашей эры была такова, что кто-то с кем-то, но почти всегда воевал. Все друг на друга ходили войной. У всех царей постоянно чесались кулаки. И вот возник светлый промежуток, «окно»: прошлая война закончилась, а новая что-то запаздывала и еще не началась – в общем самое удобное время для путешествий.

Старый Давид решил положиться в выборе делового партнера для своего сына сейчас, но как уже не раз он это делала в своей жизни в отношение самого себя, на самого Господа Бога Иегову, да славится имя Его от края и до края. Этим и решить все самые возможные противоречия.

– Скажи мне, брат, из какого ты колена и из какого рода? – прежде всего поинтересовался Давид, не всматриваясь, а вслушиваясь в незнакомца и в его произношение.

– Колена и рода ты ищешь или наемника, который пошел бы с сыном твоим? – уклончиво начал гость. Такая была стратегия, как мы уже сейчас понимаем.

– Брат, мне хочется знать род твой и имя твое, – настойчиво повторил Давид.

– Я Азария, из рода Анании Великого, из братьев твоих.

Самое важное на этом этапе нашего повествования понять, что Архангел Рафаил не соврал. Ангелы вообще никогда не врут, ибо так и не научились этому немудренному действу у себя в райских кущах, а тут уж «при исполнении» так, вообще, сомневаться в его словах не приходилось. Дело в том, что выглядел он в тот момент не иначе как сам Азария, из рода Анании собственной персоной. Тютелька в тютельку. Мать родная не отличит. Только Давид по слабости своего зрения этого не видел.

– Брат, иди благополучно, – тогда сказал Давид, расслышав получше Азария, – и не гневайся на меня за то, что я спросил о колене и роде твоем. Ты доводишься брат мне, из честного и доброго рода. Я знал Ананию и Ионафана, сыновей Семея великого; мы вместе ходили в Иерусалим на поклонение, с первородными и десятинами земных произведений, ибо не увлекались заблуждением братьев наших: ты, брат, от хорошего корня!

– Спасибо, Давид, – ответил Азария. – Мой отец часто рассказывал мне эту увлекательную историю.

– Но скажи мне: какую плату я должен буду дать тебе? – быстро перешел к делу отец. – Я дам тебе драхму на день и все необходимое для тебя и для сына моего, и еще прибавлю тебе сверх этой платы, если благополучно возвратитесь.

Так и условились. Драхма в день на дороге не валяется.

После недолгих сборов, рано утром Тория и Азария вышли в путь. От верблюдов они вообще отказались, так как Азария посчитал, что налегке им будет удобнее проскочить, но с ними увязался дворовой пес. Звали собачку красивым собачьим именем Гидеон. В переводе это означало «рубака». Действительно Гидеон был сильным и смелым псом, не раз в своей жизни врубался в дерущуюся свору бездомных хвостатых бродяжек и всегда выходил победителем, но к людям относился без враждебности, а Торию – так просто любил.

Собака в дороге – верный, незаменимый друг: всегда предупредит о приближающейся опасности, будь то чужой человек или дикий зверь. С таким другом тебя не застанут врасплох. Но, все же главное в дальней дороге несомненно то, что четвероногий друг – это частичка покинутого дома. Посмотришь ему в глаза и вспомнишь и отца, и мать, и дом родной. Все есть в преданных, добрых и любящих собачьих глазах, вся твоя память. Обнимешь это пушистое существо и спокойно, и радостно станет. Уткнется тебе в ладони мокрый нос: усталости и напряжения как и не было.