Она уже поняла, где очутилась. Кто-то когда-то упомянул публичный дом при Белке и Змее. Белка тогда зашипела, как сердитая кошка, а Змей промолчал и сделался очень задумчивым. Неужели он тоже здесь бывал? Ольви окинула глазами зал – да, здесь были белокурые и светлокожие представители высшей расы.

К ней уже повернулось несколько голов, и она неловко застыла посреди зала, не зная, что делать.

– Синичка, – вдруг шепнули ей. Она рывком обернулась на знакомый голос – перед ней стоял Лис, бледный в своей черной маске, с непередаваемым выражением лица. Ольви тут же вцепилась ему в плечи, спрятала голову у него на груди и замерла, ожидая бури. Сейчас он вытащит ее отсюда, как шкодливого котенка, а потом отчитает, а потом…

Лис взял ее за подбородок, заставил взглянуть на него, улыбнулся правым уголком рта – так, как улыбался только он – а потом наклонился и поцеловал прямо в губы.

Окружающие тут же потеряли к ним интерес, а Ольви задала вопрос, который сам прыгнул на язык:

– А что ты здесь делаешь?

– Мой отец – хозяин публичного дома, – просто ответил Лис. – А я… привожу клиентов. Вон сидят наши знакомые – я был с ними, когда ты пришла. Пойдем, поприветствуешь их.

Ошеломленная новостью, Ольви послушно пошла за ним. И все-таки не удержалась:

– А ты не спросишь, что здесь делаю я?

– Я знаю, – очень спокойно ответил Лис.

Юноши высшей расы за столиком, все знакомые Ольви по ночным прогулкам, встретили их хмурыми взглядами и молча наблюдали, как Лис усаживает ее рядом с собой.

– Синичка, – обратился он к ней, – ты когда-нибудь пробовала огненный эль?

Один из соседей резко встал и смерил Ольви презрительным взглядом.

– Пожалуй, я пойду, – отрывисто сказал он. – Мне достаточно впечатлений на сегодня. Доброй ночи, господа.

И стремительно зашагал к выходу.

– А мы, пожалуй, останемся, – лениво протянул еще один, переглянувшись с другими. – Только я пересяду к бару – я сегодня еще не видел малышку Мирту.

Один за одним все переместились за соседние столики или к барной стойке, и к ним тут же подсели веселые девицы.

У Ольви, огорошенной таким приемом, пылали щеки, в горле пересохло, и, когда официант поставил перед ними с Лисом две кружки с янтарной жидкостью, она схватила свою, жадно отхлебнула и тут же пожалела об этом. Ощущение было – как будто вдохнула огонь и не смогла выдохнуть. Она долго откашливалась и вытирала выступившие слезы. Лис дал ей пожевать какой-то горький сухарик и объяснил, как нужно пить. Второй глоток прошел намного удачнее. Соседи все так же хмуро наблюдали за ними, и Ольви захлестнуло возмущение. Вот же снобы! Как они смеют ее осуждать? Сами же сидят в компании пьяных девиц, к тому же низшей расы!

Ей остро захотелось выкинуть что-то уж совсем невообразимое. Для начала она сбросила капюшон – золотистые волосы рассыпались по плечам, притянула Лиса к себе за шею и поцеловала, а потом забралась к нему на колени. А что, здесь все так делали, почему ей нельзя? Ольви с вызовом посмотрела в вытянувшиеся лица наблюдателей. Лис, улыбаясь, тут же крепко обнял ее за талию и ответил долгим поцелуем.

– Синичка, – шепнул он, – здесь есть место, где можно остаться только вдвоем.

– Идем! – решительно ответила Ольви. – Мне надоели эти кислые лица вокруг.

***

Узкий коридор, полутемная комнатка, тихий скрежет ключа в запираемом замке. Лис стремительно развернулся к ней, и Ольви очутилась в кольце сильных рук – не вырваться, не сбежать. Горячая ладонь легла на затылок, а губы снова жадно прильнули к её губам; она вздрагивала под его поцелуями, когда они спустились на шею, и новый, незнакомый, пугающий жар волнами растекался под кожей.