Идти конечно было не так просто. По колено в снегу, пусть и напоминающему что-то вроде пуха, но все же. Для двенадцатилетнего мальчика, коим я тогда являлся, семь километров по такой перине, надо признаться – большое испытание. Я был готов выдержать его абсолютно определенно. И так преодолев, как будто в брод небольшой овражек, я побрел в сторону школы. По левую руку от меня шла суета. Грузовики, самосвалы, огромные рефрижераторы с такими же большими заснеженными прицепами, покрытыми плотными тентами, проносились с грохотом мимо меня. Мощные потоки воздуха, воспроизводимые этими великанами, казалось, вот – вот швырнут меня в лесную чащу, но я держался. При приближении гула очередного самосвала, я непременно оглядывался назад. Как будто я шел по дороге, и махина непременно должна была меня сбить. Преодолев некоторую часть дороги, я решил чуть свернуть в лесок, дабы отыскать что-то вроде лапника или может быть какой-нибудь палки, чтобы хоть немного разгребать перед собой снег. Попав в пространство между деревьев, я понял, что найти что-то подходящее будет не так просто. Если даже что и лежало на земле, то было покрыто толстым слоем снега. Немного подумав, я решил оторвать небольшую часть еловой ветки. Перед глазами было много подходящих вариантов. Взявшись за самый край одной из веток, я стал изо всех сил тянуть ее на себя. Если кто-то когда-либо пробовал сделать что-то похожее, меня поймут. Ветка не поддавалась. Лишь на голову, плечи и спину посыпался залежавшийся где-то очень высоко снег, так же назойливо целивший попасть мне за шиворот. Тогда я посильнее ухватился за середину ветки и стал со всей своей детской силой дергать ветку на себя, несколько раз подряд. Но это так же не принесло мне никакого результата. Лишь только еще больше снега упало мне на голову и естественно, некоторая часть угодила под пальто. Но меня это не смутило. Я лишь утер пот и снег с разгоряченного лица, снял ранец, швырнув его в сторону, и снова принялся за свое нелегкое дело. По прошествии нескольких минут, признаюсь честно, я сдался. Ветка не поддалась ни на толику. Я сидел по шею в снегу и пытался отдышаться. Морозный воздух раздирал горло. Варежки покрылись россыпью зеленых иголок моего соперника и плотным слоем снега, местами превратившегося в льдинки. Сапоги были так же наполнены снегом. Мокрые насквозь школьные брюки. Под пальто я ощущал прилипшую к телу майку, притянувшую за собой и рубашку. Я понял: эту схватку с природой я проиграл. Я признал это. Еще немного посидев, я встал, накинул на спину ранец и не отряхиваясь вышел на лыжню. Насупив взор, я прошагал по ней несколько шагов, а затем все-таки свернул левее. В конце концов лыжники здесь не причем.

Я прошел около километра, может чуть больше, прежде чем заметил, что по дороге не проезжает ни одной машины. Да, на дороге было тихо. Я слышал, как шумит еле уловимый ветер, сгоняющий ослабевшие снежинки с крон и веток могучих елей. Остановившись, я посмотрел на дорогу. Сначала в одну сторону, затем в другую. Да, машин не было. «Ну и что? Ну и ничего странного», – подумал я, «Не могут же они ездить без остановки, все же люди. Покатались и хватит». И не предав этому значения, двинулся дальше. Преодолев еще некоторое количество метров, может быть двести, а может и больше, не знаю, я снова остановился. Машин по-прежнему не было. «Вот ведь, даже машины никуда не едут», – подумал я, «А я что, рыжий, почему мне опять нужно идти в школу, какой в этом толк?». Нормальные мысли здорового ребенка моего возраста. Господи, да более чем нормальные. Я бы сказал даже естественные.