– Эля?

Удивленная Ничка подняла свои подведенные брови. Она только что вымыла руки и теперь стояла, не зная, чем их вытереть. С тонких пальцев капала вода.

– Чего ты на меня уставилась?

Эля перехватила полотенце с крючка, так что Доспеховой только и оставалось, что встряхивать руками.

Показалось, что от воды все стало только хуже. Она терла намоченным полотенцем пятна, еще больше злясь. Фартук мешал. Сдернула, сунула Ничке:

– На, велели накрывать.

Удивление с лица исчезло. Вероника равнодушно вытерла пальцы о фартук, уронила его на пол.

– Алла говорила, что никого не будет, – произнесла она. – Странно…

Доспехова переступила через фартук, скрылась за дверью. Эля продолжала тереть мокрыми руками брюки, и тут до нее дошел смысл сказанного. «Никого не будет…» – это она не про родителей сказала, а про нее. Вот ведь змея!

А в комнате уже хохотали. Лешка громко вскрикивал. «А помнишь… А помнишь…» – захлебываясь, вставлял он. В коридор выпала Алка, глаза веселые, раскраснелась, совсем не такая, какой была час назад.

– Ну, где ты пропадаешь?

И Эля, решившая, что непременно уйдет, прямо сейчас, не прощаясь, осталась. Вместе с Алкой пошла на кухню, перегрузила курицу в большое блюдо, разрезала пирог.

Нет, нет, Алка не могла про нее такое сказать. Они дружат! Это Ничка специально. Ей на Элю плевать, ей и одной всегда хорошо, фифа помоечная.

– А еще кто будет? – спросила между делом.

Обычно они были вдвоем, но раз уж состав расширился, то почему бы еще кого не пригласить?

– С этим бы справиться! – закатила глаза Алка.

Они открыли бутылку шампанского, и вечер стал превращаться в настоящее веселье. Ничка подняла тост за учебу и достойную цель в жизни. Дятлов, недолго думая, предложил выпить за любовь.

Шипучий напиток пился так же легко, как газировка, колол язык. Эля вливала в себя шампанское, чувствуя, что куда-то плывет. Словно на отколовшейся льдине покачивается, а берег все дальше, дальше… Они говорили о чем-то своем, о том, что между ними было этим летом. Выяснилось, что Алка сначала две недели скучала, потом в магазине встретилась с Доспеховой. Уже тогда за ней таскался Дятлов. Через пару дней к ним присоединился вернувшийся с морей Максимихин. Совместные дела, общие воспоминания.

Ничка ела мало, все больше пила воду, говорила, что в пакетах сок – сплошная химия, что надо свежевыжатый делать. Мальчишки слушали, согласно кивали и налегали на курицу. Эля ковыряла салат. Есть не хотелось. После приятного расслабления и головокружения пришла усталость, в душе зрела злоба. Ни разу они не обратились к ней, ни о чем не спросили. Поставь, передай…

– На кухню унеси!

Максимихин отодвинул от себя тарелку и довольно откинулся на диване, губы лоснились и были красные, как после поцелуев, глаза довольно щурились. И вновь Эля захотела услышать ответ на банальный вопрос: «Что Алка нашла в этом типе?» В наглом, недалеком, совершенно не похожем на всех тех, о ком они мечтали, о ком смотрели в фильмах и читали в книгах. Зачем Алке понадобилась эта подмена? Чтобы быть, как Доспехова? И фамилия у нее будет Максимихина после свадьбы! Это же страшно! Всю жизнь прожить с такой фамилией. И рядом – вот такой тип.

– У жены своей попроси, – буркнула она, слабо понимая, что говорит.

– Не спорь! – Ничка смотрела на нее взглядом взрослого, все понимающего человека.

– Я и не спорю! – Эля залпом допила шампанское. Громко поставила фужер на стол, задела вилку, она подпрыгнула, черенком стукнула по тарелке.

– Ты прямо разрушитель, – лениво прокомментировал Сашка и потянулся.

Эля медленно взяла свою тарелку, в которой еще оставался салат, поставила на Сашкину, мало что не вылизанную.