Максим поставил перед приятелем тарелки и пиво, придвинул кресло к столику, выключил телевизор. Актер оказался напротив него. При свете дня все то, что увидел за пару минут до этого Максим, было отчетливей. Писатель нацепил свою собственную улыбочку.

– Что новенького? – спросил Кочнев.

– Новый роман закончил, буквально на днях. Можешь поздравить.

– Поздравляю.

Приятели открыли пиво, чокнулись банками. Максим увидел, что вещь, похожую на тетрадь, Дмитрий куда-то спрятал. Возможно, уселся на нее. Снегов едва удержался от вопроса.

– Как называется?

– «Иней на клинках». Фэнтези.

Кочнев кивнул, продолжая улыбаться. Максим сделал еще одно открытие: из него будто выкачали жизненную силу, чего-то катастрофически не хватало. Словно лампочка, горящая вполнакала, Дмитрий потускнел.

Чтобы изгнать нарастающую тревогу, Максима сделал большой глоток пива.

– А вот меня из театра турнули.

– Это как? С чего бы это?..

– Директор сказал, что за пьянство… Но это неправда. Ничего такого не было. – Кочнев отвел взгляд в сторону, отхлебнул пива. – Ну, скажем, не так… Я воткнулся в запой в августе, и не меньше недели не выходил. А там у нас премьера намечается, как раз я попал под конец работы… Думал, что это мне уже не повредит – материал мне известен, ничего сложного – ночью меня подними, текст прочту. – На щеках Дмитрия возник и сразу потух румянец. – Я и вышел без проблем, к тому же репетиций почти не пропускал, а потом они и начались, проблемы-то, – все как по нотам. Директор давай говорить, что давно меня предупреждал и все прочее в этом духе. Кое-кто из наших начал подпевать, некоторые только и ждали случая, крысы. Я понял, к чему все катится и попробовал с ним поговорить по-хорошему, а он и слушать не стал.

– И уволил? Не вникнув?

– С его точки зрения он прав. Да и формально тоже он прав… – Кочнев отправил в рот кусок копченой рыбы. – Что-то со мной неладно, не понимаю. Директор и учуял, что у меня крыша едет…

– Не понял.

Кочнев провел рукой по лицу, тряхнул головой.

– У меня бессонница, уже довольно давно… Точно не помню. Сначала сон стал плохой, долго заснуть не мог. Раньше такое было, а со временем проходило… Да ерунда.

Актер поднял банку, приглашая приятеля чокнуться опять. Максим не поддержал его.

– Погоди, как это ерунда! Расскажи до конца… – Кочнев поджал губы. – Ну ты же пришел не просто чтобы посидеть… Я же вижу, ты совсем сдал, мужик.

– Ну и что, что я не сплю? Пройдет, просто черный период у меня. Выкарабкаюсь. Уволили – черт с ними, не заплачу.

– Все равно говори, – потребовал Максим.

– Ну что, что… Не сплю совсем, валяюсь в постели, голову ломит, иногда начинаю задыхаться. Утром еле встаю, сил нет, и болтаюсь целый день как зомби, ничего не соображаю. Вчера даже забыл, что хотел заскочить на телевидение поспрашивать насчет халтуры. А потом подумал, что меня даже в рекламу с такой мордой не пустят – людей пугать только.

– Обследовался? Может, заболел. Бессонница, между прочим, болезнь.

Дмитрий откинулся на спинку дивана, пиво немного расслабило его.

– Ненавижу врачей, больницы и все в этом роде. Не пойду. Само кончится. Это после запоя, нервы просто ни к черту…

– Сон пропал после увольнения?

– Да нет, говорю же. До него.

Максим прищурился, разглядывая приятеля.

– Какого именно числа?

Кочнев помотал головой.

– Не помню. Сегодня какое?

– Четвертое сентября, четверг.

– Ага… – Актер подумал. – Все равно не помню. Понимаешь, сначала кошмары стали сниться, реальные очень… Вот уж где помучился. Иногда, бывало, от собственного крика просыпался. Открываю глаза. Сердце бухает, пот градом… короче, как свинья, весь мокрый.