И вот вроде понимаю его возмущение, но мне по барабану. Я уже не хочу наряжаться в красивое бельё для мужа, это никогда не способствует моему оргазму. Это только для его удовлетворения. Можно бы закатить сейчас скандал, ну или хотя бы истерику, но я просто молча домываю посуду и иду собираться.

Действительно, что мне стоит. Тем более Андрей у меня заботливый, внимательный, любит меня и детей. Голос он никогда не повышал, даже маты он не произносит дома, мы и это обсуждали в своё время. А недавно муж даже курить бросил, когда заметил, как сын начал поглядывать на него и копировать в этом.

Он даже когда выпьет, становится тем мужиком, который всех любит и обожает, готов к разговорам и потанцевать. Я уже привыкла к его спокойному характеру и терпеливому отношению к моим некоторым заскокам.

И что мне не так? Вот. Правильно. Я уже как молитву прокручиваю в голове всё то, что я не хочу видеть в своей семье, ведь у меня есть пример, чем заканчивается такая жизнь и для родителей, и для детей.

Да, я уже знаю, что муж договорится сейчас на час в баню, и мне легче просто сходить с ним, сделать приятно, во всех смыслах, а после прийти домой, где, если останутся силы и желание, сделаю и себе.

― Идём, Зай, ― вышла спустя десять минут с сумкой, собранной для бани нам двоим, и с милой улыбкой позвала мужа.

И его расплывающиеся к верху уголки губ уже были подтверждением, что он в предвкушении…

Ну вот после таких посещений бани я старалась быть в ней либо с подругами, либо брать детей с собой. Причем дети парились достаточно быстро, после поедая пиццу в прилегающем кафе, а я уже допаривалась по полной.

Сейчас же была немного другая ситуация. Я находилась в бане совсем одна. Но воспоминания посеяли тоску по дому. Такую противную тоску, что слёзы начали выступать на глазах.

Всё-таки сильно правы были те, кто придумал пословицу: «Имеем ― не ценим, а потеряв ― плачем».

Но нужно успокоиться. Я дала себе возможность привыкнуть к температуре, постепенно растирая тело руками и переключая внимание на ощущения. А после достала веник и, легко похлопывая себя им, легла на спину. Выровняла дыхание. Прикрыла глаза, наслаждаясь жаром и тем, как он проникает в меня.

Каждым движением рук отметила для себя, насколько изменилась за этот месяц, и в первую очередь – в весе. И это не особо радовало. Кожа теперь висела там, где я старалась держать её в тонусе.

Значит, будем исправлять. А сейчас нужно расслабить себя. Я полежала ещё так полчаса: растирая и наслаждаясь паром. Дважды добавляла воды на камни. А вот после решила… «пошалить».

Руки сами опустились к животу, а после ниже. Отработанными за последние годы движениями погладила себя, надеясь, что так смогу отвлечься. Дам себе толчок, чтобы заставить быстрее соображать. Многие утверждают, что после хорошего оргазма женщина начинает мыслить по-новому.

Но как только я прикрыла глаза, перед ними встал образ… не мужа.

А когда за дверью парилки послышался приглушённый скрип открывающейся двери, я резко села. Оглядевшись быстро, поняла, что забыла полотенце в предбаннике. Да и в почти полной темноте не особо увидишь.

Дверь в саму парилку начала не спеша открываться, но никто не заглянул внутрь.

– Тебе помочь? ― хрипловатым голосом спросил Лесник, и вот в этой ситуации сложно было бы не понять, почему он хрипит, да и вопрос вышел двусмысленный, учитывая, чем я хотела сейчас заняться.

– Нет, ― ответила и даже сама удивилась, как так вышло спокойно. ― Я уже выхожу.

Ответа не последовало, но дверь закрылась. Я же начала сразу подниматься и прошла в предбанник. На столе у подоконника стояла свеча, которая осталась здесь, когда я заходила в парилку. А вот на моих вещах лежало большое одеяло, которое я не брала.