И в тот момент у меня даже слюнки потекли, так мне хлеба захотелось.

Оказывается, кладовочка у этого мужчины была забита всем, чем только можно. Не хватало только картошки, морковки и свёклы. Вот от таких бы овощей я не отказалась. Потому что на кашах и тушёнке далеко не уедешь. Ну или это просто меня моя жизнь разбаловала.

Пребывая в приподнятом настроении, я пошла готовить обед. И даже утренний сон подзабылся. И всё было хорошо, пока время не перевалило за полдень, а после и вовсе стало смеркаться. А я всё так же не слышала ни единого звука за окнами дома.

А ещё в доме почти закончились дрова. Но не это меня настораживало, а то, что я, возможно, буду ночевать одна.

Уже когда я зажгла свечу на столе и подкинула последние дрова в буржуйку, понимание того, что я одна, плотно входило в меня. И это перекрывало все те эмоции, которыми я питалась сегодня целый день, стараясь думать, что скоро смогу вернуться домой и увидеть своих родных.

Обнять детей. Рассказать мужу о своих приключениях и пообещать больше так не поступать. Наказать обидчицу.

Но все мысли о доме меркли с каждой минутой, пока ночь спускалась на дом, и чувство беспокойства начало брать верх надо мной. Даже боль в ноге, оттого, что весь день старалась что-то делать, чтобы не дать моей голове думать лишнего, не переключила меня на отдых.

Когда свеча почти догорела, а за окнами стало совсем темно, я, впервые за всё время ВЕЧЕРОМ, пошла к тазу, чтобы вылить в него тёплую воду из кастрюли и помыться. А когда я уже подошла к лежанке, свеча почти потухла в стакане.

Легла и просто уставилась в темноту над собой, и первое, что я испытала сейчас, это было чувство паники. Удушающей, заставляющей сердце чуть ли не выскакивать из груди, поднимающей бурю в желудке чуть ли не до рвоты.

Успокоиться. Нужно успокоиться. И дышать.

Может, это его очередной способ вывести меня так на эмоции? Если не может заставить нервничать и орать, решил заставить волноваться?

Хотя с чего это? Зачем мне за него волноваться? Это не тот человек. Скорее нужно волноваться за тех, кто попадётся ему в лесу.

Даже хохотнула про себя. Да такого если встретишь при здравии, и до куста можно не добежать.

Было в этом Леснике что-то такое, что в первую минуту заставляло нервничать и бояться. Хотя я это начала понимать только в последнюю неделю, до этого я была ещё слишком подавлена и от боли не всегда соображал.

Иногда складывается впечатление, что он знает и может намного больше, чем показывает. И вот самое интересное, что такие мои предположения меня редко обманывали. Очень редко.

Лежала я долго и даже усталость, что накопилась за день и чувствовалась во всём теле, не помогала мне заснуть. А я прекрасно знаю, что такое бессонница, и если она меня накрывает, то выдыхать её приходится тяжело. И я уже не в том возрасте, чтобы справиться с ней без последствий.

В конце концов даже начала ругать себя за свои переживания. Чего всполошилась?

Даже если он не вернётся и через неделю, здесь запасов мне надолго хватит.

Но такое самокопание не спасало, а вот вторая моя сторона начинала сразу подкидывать самые разнообразные сценарии развития событий.

Нужно заснуть. Нужно закрыть глаза и заставить себя заснуть.

И вот в таком раздрае я и провалялась до самого рассвета. А как только в дом начал пробиваться первый утренний свет, я встала с лежанки. Лежать не было больше сил. Да их вообще ни на что не было.

Только сейчас поняла, что за этот месяц привыкла находиться в доме не одна. Я привыкла к этому странному и суровому мужчине. И то, что его не было уже сутки в доме, меня не просто напрягало, а уже пугало.