Хантер приложил телефон к подкожному биочипу на своем запястье. Когда-то он на всякий случай обзавелся программой для взлома и рекодировки. Весьма кстати. Хакерских программ было полным-полно на черном рынке в первые годы чипирования, теперь их просто так не найти.

С экрана телефона на него смотрело собственное лицо. Оно было каким-то неаккуратно скроенным, будто его части не подходили друг другу: маленькие хищные глазки и крупный нос, широкая переносица, узкий подбородок, который в отдельности от всего лица мог бы быть вполне привлекательным, и слишком тонкие губы, уголок которых навсегда застыл опущенным с правой стороны – парез лицевого нерва, которым для Хантера закончилось посещение стоматолога. Но имя, фамилия и другие личные данные теперь были иными.

Он снова открыл канализационный люк и сбросил туда оба мертвых тела.

«Ирландия, я уже спешу к тебе!» – сказал он, нежно погладил содержимое кейса и закрыл крышку. Углубляясь в лес со своей ношей, он думал только о том, какую метку поставить на дереве, под которым он закопает кейс, и как по возвращении к хижине через несколько месяцев охоты снова найти его. Единственное, о чем он сейчас жалел, это о том, что должен расстаться со своей драгоценной коллекцией, но перевезти кейс через границу было невозможно.

Иссохшие, мучимые жаждой лесные деревья смотрели на него с высоты и недоумевали, отчего этот человек так бодро шагает между стволами, еще и напевает что-то противным голосом, ведь в штате Калифорния в самом разгаре был очередной невыносимо жаркий день.

Эту ночь они впервые за долгое время провели вместе. Когда Райан встал, Мэри еще спала – белокожий клубочек, рыжие волосы заслонили лицо, свесились с края кровати, покрывало сброшено на сторону. Когда Мэри становилось жарко по ночам, она, словно ребенок, зло пинаясь и пыхтя, в полудреме отшвыривала от себя одеяло, и Райан тихо смеялся над ней, уткнувшись лицом в подушку.

Стараясь ее не разбудить, Райан босой прошлепал в коридор. Ощущение прохлады деревянного пола помогало ему проснуться. Четверка уже успела выжать сок и скармливала очистки апельсинов спрятанному под разделочным столом компостеру.

– Ты собрала мои вещи? – спросил Райан. – Я выезжаю через полчаса.

– Как долго ты пробудешь в Лондоне? – поинтересовалась Четверка, запоминая информацию и одновременно счищая кожуру с увесистого персика.

– До завтрашнего вечера. Последи без меня за Мэри, пожалуйста.

– Что я должна сделать?

Четверка подняла на него глаза. Нож, на острие которого красовалась розовая завитушка кожуры, застыл в ее руке.

– Просто будь бдительна. Не дай этому месту обидеть ее, ладно?

Четверка кивнула. Она будет бдительна и обо всем, что увидит, доложит Райану.

Через полчаса, не дождавшись, пока проснется Мэри, Райан был уже в пути. Он запрограммировал беспилотник на среднюю скорость – времени до вылета было достаточно. Чем больше он удалялся от Замка, тем лучше становилось на душе. С тех пор, как они с Мэри вернулись сюда, Райан спрашивал себя, зачем ему все это. Ответов не было, но он знал, что больше не может избегать встречи со своим домом, единственным, который у него когда-либо был. Годы, проведенные в отелях, арендованных квартирах, на яхтах, превращали его в кочевника, оторванного от корней. И, хотя Замок так и норовил припомнить Райану все плохое, что случалось с ним в прошлом в его стенах, он чувствовал, что вернуться было правильным решением.

Поля просыпались медленно, неохотно, свет скользил по травам, дотрагивался до сонных насекомых, и они взлетали ввысь, выбираясь из зеленых постелей. Райан приоткрыл окно, подставил лицо ветру. Холодный взгляд его голубых глаз стал рассеянным, задумчивым. Вдоль дороги тянулись черные ряды солнечных батарей, бесконечные прямоугольники, ненасытно поглощающие свет. Под ними мелькали фигурки андроидов, они налаживали оборудование и проверяли энергетические поля перед рабочим днем.