Естественно, ее долго искали. Прочесали весь лес, вызвали водолазов и обшарили дно озера. Не нашли. Объявили в розыск. Не нашли. А на озере с тех пор стали происходить очень странные вещи… – Северина замолчала и уставилась на Марину своими льдисто-голубыми глазами. – Хочешь узнать о них?

– Конечно, – прошептала Марина. Паучок пробегал вверх-вниз по позвоночнику, и лапки его были колючими и ледяными.

– Ты уверена? – усмехнулась писательница. – В конце концов, тебе здесь еще три недели жить… Рядом с этим озером.

– Рассказывайте уже, – слабо улыбнулась Марина.

– Ну хорошо. Вот тебе один пример. Под утро на озере бывает густой туман. Такой густой, что, если ты выйдешь на берег часов в пять, то скорее всего дорогу назад не отыщешь, забредешь в топкое место и утонешь. И тебя не найдут.

– Как такое может быть? Тут ведь ста метров нет до ограды санатория. Если кричать…

– Никто не услышит, – сурово сказала Северина. – Туман поглощает все звуки. Так тут пропала одна парочка. Они познакомились здесь, в санатории, и решили встретить рассвет на берегу. Романтики… Ни его, ни ее больше никто не видел. Это было девять лет назад. А ровно через год один Фома неверующий, наслушавшись историй об этом месте, полез доказывать, что это всё байки и дремучие суеверия. И, естественно, тоже пропал. При мне таких случаев не было. Но вот четыре года назад, как раз когда я ездила в Турцию вместо этой желудочной глуши, здесь пропала медсестра. Говорят, она влюбилась в постояльца, как-то раз поговорила с ним и в растрепанных чувствах пошла проветриться на озеро. И не рассчитала время – угодила в туман…

– «Зов туманов»? – помертвевшими губами выговорила Марина.

– Именно, – горько усмехнулась Северина. – Вот почему я здесь. Тайна не раскрыта. Книга написана, но загадка не решена. И я буду приезжать сюда до тех пор, пока…

– Пока не раскроете тайну?

– …Или пока туманы не позовут и меня, – кивнула Северина. Глаза ее вспыхнули холодными искорками.

Марина замерла, уставившись в свою тарелку. Пару минут за столом царило молчание. Марина первой неохотно, нерешительно нарушила его:

– Я была там сегодня.

– На озере? – встрепенулась Северина, взгляд ее льдистых глаз обжег собеседницу, как две капли жидкого азота.

– Да, – прошептала Марина, отводя глаза, – и так странно, конечно… Отошла на пару шагов от берега и попала в такие дебри… Еле выбралась. Если бы не…

– Если бы не что? – Северина явно встревожилась.

– Там был вот этот мужчина, – Марина незаметно указала взглядом на дальний столик, за которым сидел «военный-пожарный» и читал книгу, меланхолично прихлебывая чай. – Я увидела его рубашку сквозь листву и пошла за ним. И вышла на берег.

– О, – Северина быстро оглянулась и снова повернулась к Марине, – он часто туда ходит. И мне очень, очень интересно, – она явственно поежилась, – почему его туманы не забирают…

– Вы его знаете?

– Да, знаю. Насколько его вообще возможно узнать. Он ведь приезжает сюда каждый год уже семь лет. Из четырех раз, что я была здесь, я пересекалась с ним трижды. И даже на третий раз, когда мы уже достаточно намозолили друг другу глаза, он ни словом и ни жестом не дал понять, что узнал меня! Он ни с кем не общается, всегда сидит один, гуляет один, не принимает приглашений от других пациентов поиграть в шахматы… Только книги, одинокие посиделки за чаем в столовой… И озеро. Постоянно – озеро. Я подозревала, что он кого-то потерял здесь. Но оказалось… – Северина вдруг замолчала, уставившись куда-то вдаль, в густеющие, звенящие комарами сумерки.

– Что – оказалось? – нетерпеливо спросила Марина.