– Ничего себе, – протянула писательница. – Ну ты и забралась… Неужели поближе санаториев желудочных не нашлось? Наверняка бы нашлось… А что это значит? А значит это, что… – Северина торжествующе откинулась на спинку стула и подняла палец вверх. – Что ты тут неспроста! Место позвало тебя…
Марина покосилась на эксцентричную даму уже с откровенным ужасом. Северина, заметив этот взгляд, неожиданно легко и совсем по-девичьи рассмеялась.
– Нет, я не чокнутая, – весело проговорила она, – вернее, не так. Да, пожалуй, я чокнутая – с точки зрения обычных людей. Ну а как прикажете писать мистические детективы, если мыслить как нормальный человек? – Она с улыбкой развела руками.
– Тут вы правы, – с облегчением улыбнулась Марина, – люди часто принимают хорошо развитое воображение за легкую шизофрению…
– Хорошо если не наоборот, – неожиданно строго сказала Северина. – Но в данном случае… А, неважно. Главное – то, что ты приехала в очень странное и загадочное место, встретила тут меня, и теперь твой отдых точно окажется незабываемым…
– Я уже поняла, – вздохнула Марина.
Между полдником и ужином было примерно три часа. Погода стояла отличная, и Марина решила осмотреть окрестности. Она знала, что буквально за оградой «пансионата» находится озеро – теплое, чистое лесное озеро Марусино. С трех сторон водоем окружал светлый лиственный лес, с четвертой к берегу сбегал луг, пестрящий июльским душистым разнотравьем. У самой кромки воды имелся даже мини-пляж – неширокая полоска светло-коричневого мелкого песка.
Озеро имело форму вытянутой капли размером примерно метров в триста в самой широкой части. Марина решила обойти его по берегу, но, к своему удивлению, буквально через три десятка шагов вынуждена была отойти от кромки воды и углубиться в лес – берег оказался неожиданно топким. А в лесу, который с открытого места казался таким прозрачным и негустым, Марину немедленно начали хлестать колючие ветки, жалить суровая темно-зеленая крапива, опутывать наждачно-царапающие жгуты стеблей хмеля. Стройный тонкоствольный лес неожиданно превратился в непролазные черемуховые заросли.
Быстро убедившись, что дальнейшая прогулка вдоль берега ни к чему хорошему не приведет, Марина попыталась вернуться назад по своим следам – и вдруг с ужасом поняла, что ухитрилась заблудиться в пяти минутах ходьбы от кромки воды. Куда ни глянь, ее окружали переплетенные «лианами» хмеля причудливо изогнутые стволы черемухи, к которым снизу тянулись сизые стебли крапивы. Остановившись и внимательно глядя по сторонам, Марина вдруг поразилась царящей в лесу тишине. В полном безветрии не шелестел ни один листик, не было слышно ни пения птиц, ни жужжания насекомых. Переступив с ноги на ногу, Марина услышала хруст веточек под ногами, который быстро затих, словно бы утонув в вязкой тишине.
Марине стало не по себе. «Тайны… Странные. Жуткие», – вспомнилось ей. Что за тайны скрывает это озеро? Почему здесь, в лесу, такая давящая, пугающая атмосфера – буквально в пяти шагах от веселого и солнечного берега?..
Сквозь кусты, напролом. Ветки хлещут по лицу, плети хмеля с противным шуршанием скользят по одежде, а если цепляют голую кожу – обжигают как огнем и оставляют алые полосы ссадин. Озера по-прежнему не видно… Это уже не смешно. Марина, чуть не плача, раздвигает горящими руками заросли крапивы высотой ей по плечо, шагает вперед, не видя земли под ногами, оскальзывается на полусгнившем сучке и едва не падает в колючие объятия кустарника. Ну и дура… Пошла прогуляться, называется…
Вдруг впереди мелькнуло что-то светлое. Марина остановилась и вгляделась в переплетение веток. Среди мельтешащих пятен и полос всех оттенков зеленого показалась фигура в чем-то светло-сером. Марина рванулась в том направлении, спотыкаясь о корни и поваленные стволы, застревая в петлях хмеля… и буквально через полминуты, задыхаясь, вылетела на берег озера. Впереди, шагах в двадцати, по кромке воды медленно шел давешний «военный-пожарный-спортсмен» с террасы столовой. Плечи его были опущены, он смотрел под ноги, вся фигура его и каждое движение выражали если не отчаяние, то глубокую усталость. Он словно бы высматривал что-то под ногами… без надежды найти, скорее просто по привычке или по инерции.