– М-м-м… Кажется, нет. – Повинился Айвен.

– А у нас есть хлеб? С кусочком хлеба ужин стал бы совершенством.

Айвен поморщился, но отложил ложку и отправился под тент.

– Вот. Есть только крекеры. – Доложил он.

Джемма с сомнением извлекла из пергаментного мешка печенюшку и попробовала откусить.

– Это, кажется, мумии крекеров! – возмутилась она.

– Предлагаешь похоронить? – парировал он.

– Нет. Ни за что. Мумии это или нет, но замены им нет. – Джемма зачерпнула еще бульона, засунула крекер в рот целиком и добавила супчика.

Через минуту прокомментировала свое странное поведение:

– Если нельзя откусить, то можно просто растворить.

– Практично. – Айвен забрал у нее пакет с печеньем и всыпал солидную горсть крекеров прямо в котелок. – Так дело пойдет быстрей.

Джемма кивнула и заработала ложкой еще энергичней.

После ужина на Айвена напала блаженная расслабленность, все-таки день был безумно длинный. Шевелиться вообще не хотелось, даже думать о каких-либо усилиях не хотелось. Лень. Джемма тоже не шевелилась, сидела, уставившись на пламя костра. Айвен протянул руку, нашарил палку-кочергу и помешал угли, огонь разгорелся ярче.

– Уже почти полночь, – проговорил он.

Джемма вздрогнула и отвела глаза от костра.

– Спать опять хочется… Я весь день проспала. Сонное царство какое-то.

– На свежем воздухе всегда так. Пойдем?

– Куда? – ощутимо испугалась Джемма.

– Спать, в палатку. Солнце завтра нас рано разбудит.

– Спать? – Джемма опять выглядела уже очень испуганной.

– Что случилось? – спросил Айвен. Впрочем, он уже догадался, в чем дело. Она просто стесняется.

– Я… Это так глупо, ведь ты мой муж, а я этого не помню. Я не помню тебя.

– Не бойся, я ничего не сделаю против твоей воли, – Айвен встал и протянул ей руку. – Доверься мне.

– Хорошо, – серьезно кивнула она, принимая протянутую руку. – Я тебе верю. Ведь ты мой муж.

Айвен едва удержался, чтобы не отдернуть руку. Кажется, он сам себя загнал в ловушку. Даже как-то больно смотреть в эти доверчивые глаза и знать, что доверие абсолютно незаслуженно. Но обратной дороги нет, если он сейчас скажет ей правду, то велика вероятность, что Джемма просто сбежит в ночь, оглашая окрестности криками и ругательствами. Нет, правда в такой ситуации абсолютно не к месту, хотя концепция лжи во спасение никогда не казалась Айвену имеющей право на существование. Но жизнь всегда подсовывает пробные камни для принципов, и глупо умирать, но не поступаться этими самыми принципами. Если так поступать, то в мире останутся одни мертвецы и беспринципные негодяи. Иногда стоит здраво поразмыслить и сменить принципы.

Утром Джемма проснулась первой, обещанное солнце прокралось лучиками под ресницы, защекотало нос, коснулось щеки. Джемма открыла глаза и взглянула на мужа. Айвен спал, по-хозяйски обняв жену. Темные густые ресницы чуть поблескивали золотом на солнце, на щеке красовалась размазанная полоса пепла, а в волосах запутались травинки. Очаровательный гибрид пастуха и эльфа. Интересно, как это она смогла заполучить такого красавца-мужа? Борода его, конечно, портила, но в остальном… Вчера она не имела возможности внимательно его рассмотреть, зато сейчас ей ничего не мешало. Айвен расстегнул молнию спальника со своей стороны и спал практически ничем не укрытый. Джемма сообразила, что взгляд ее весьма фривольно переместился от его лица вниз. Ну и что? Они же женаты, пусть она этого и не помнит. Так что можно продолжить осмотр, пока Айвен не проснулся. Так. Муж у нее стройный, даже тонкокостный, хотя и не худой, спортивный. Не очень-то характерное сложение для хайлендского фермера: тонкие запястья, длинные пальцы. Пальцы… Да, ногти маникюра, кажется, никогда не знали, да, костяшки пальцев недавно содраны, да, руки в целом грязноваты, но вот мозолей-то не наблюдается. А как же тяжелый фермерский труд? Хотя… может, они богатые фермеры, и на них трудится целый штат наемных рабочих. Нескромный взгляд оторвался от рук и спустился еще ниже. Джемма с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться: с пристрастием мужа к яркому белью она успела познакомиться еще вчера, но как это все выглядит на Айвене… Очаровательно. Она все же хихикнула.