От ужаса я чуть не вылетела с четырнадцатого этажа. Потому что в квартире не было ничего: ни стен, ни дверей, ни окон. Да, окон не было тоже, они были затянуты пленкой.

– Он собирался начать ремонт, но жизненная ситуация изменилась.

– А стены? Стены куда подевались? Он что, их снес?

– Их не было вообще. Теперь так строят. Ты не знала? Люди все равно их разрушают, переносят. Чтобы спланировать самому, понимаешь?

– Это ведь еще кучу денег вкладывать. Я знаю, мой отец строителем был: кирпич, цемент, штукатурка.

– Что делать, – согласился Леня. – У меня двумя этажами ниже. Хочешь посмотреть? Ребята из Молдавии заканчивают ремонт. Зато тебе архитектора нанимать не надо. Сделаешь по моей планировке. А строители недорогие, берут сущие гроши. Я их прямо тебе и передам. Только материалы будут денег стоить.

– А что, еще и архитектора нанимают?

– А ты думала? Тут даже воздуховода нет.

Когда мы с Леней посчитали все: сантехоборудование, кухню и прочие батареи…

– Поеду к родителям.

– Ты им еще ничего не говорила?

– Нет.

«Вот обрадуются», – думала я, звоня в дверь.

– Наконец-то про нас вспомнила. – Мама начала с выговора.

– А зачем мы ей? – поддержал папа, раскладывая за столом пасьянс. – Старые, больные. Еще чего-нибудь попросят. Мы с мамой, как бездомные, ни детей, ни внуков! Других навещают, подарки приносят.

– Я вам тоже принесла. Это от меня, это от Андрюши. – Я выложила подарки на стол. Для мамы ночнушку купила, для папы пижаму.

– Я же говорил, – продолжал недовольно бурчать папа, даже не взглянув на презенты. – А зятю и вовсе на нас наплевать?

– Почему? – раздумывая, с чего начать, потянула я время.

– Почему-почему, – передразнил папа, – мы не виделись с ним почти год.

Ага, все правильно, он и к родителям со мной не ездил около года, значит, это началось…

– Наташа, так действительно нельзя, – вступила в разговор мама. – У нас провод телефонный отошел, барахлит стиральная машина, Сергей обещал посмотреть. Когда, наконец?

– Никогда, – грустно сообщила я.

– Это еще почему? – гневно переспросил папа.

– Потому что мы разошлись.

– Когда?

– Вчера.

– Ты шутишь?

– Нет. На днях суд.

– Так… – Папа смешал карты. – Как всегда, мы узнаем последние.

– Он что, кого-нибудь нашел? – спросила мама.

– Нет… да, кажется. Я не интересовалась.

– Я так и знала. Я знала про него всегда. Вещь в себе… молчит, всегда молчит. Закрытый он человек. Не люблю таких. У русского человека душа должна быть нараспашку.

Я понимала, на что мама намекала. У Сережи дед был родом из Прибалтики. Кажется, по национальности латыш. Но он давно умер. Бабушка была русская, москвичка. Только для моей мамы это не имело никакого значения. Ей главное – сделать мне побольнее. Хотя я знала по опыту работы, что русские расстаются в два раза чаще, чем… все остальные.

– Что ты теперь будешь делать?

Я, как могла, бодрилась перед родителями.

– Жить дальше.

– Как?

– Куплю себе квартиру.

– Так, – еще раз, но уже более грозно повторил папа.

– А деньги?

– Он мне обещал дать.

– Это хорошо, – сразу успокоились они.

– Но я хотела вас попросить…

– Ты знаешь, что мы с папой нищие. Этот дефолт… – не дав мне досказать, распричиталась мама. – Да, и еще мы в «МММ» столько отдали.

«Ясно, что про деньги не может быть и речи, – подумала я. – Тогда о другом».

– Мама, – глядя ей прямо в глаза, попросила я, – можно я поживу у вас в моей комнате, пока ремонт в моей квартире не кончится?

Они переглянулись.

– Ты старую квартиру покупаешь?

– Нет, новую. Но там полный недострой. Нет стен, дверей. В общем, нельзя жить.

– Ты хочешь перебраться к нам с Андреем?

– Пока одна. Он с отцом поживет.