— Замри, — процедил он сквозь зубы, и его взгляд полыхнул нехорошим огнем. – Почему тебе всегда нужно меня провоцировать?

Потому что так легче.

Второй рукой он схватил мое запястье и с силой потянул вниз, заставив меня отпустить сжатую в кулаке футболку.

— Нет, ты посмотри все-таки, раз подозреваешь, что кто-то меня подослал! – я продолжала упираться и попыталась задрать футболку левой рукой, которая оставалась свободной.

Громов издал звук, похожий на рык, резко отпустил мой подбородок и со всей дури прижал меня спиной к стене, навалился всем телом и поцеловал. И почти сразу же, словно обжегшись, отпрыгнул от меня к стене, а потом махнул рукой и зло прорычал.

— Да пошло оно все нахер!

И ушел. Просто взял и ушел, оставив меня в коридоре в одиночестве, словно я для него перестала существовать. Потом я услышала, как громко хлопнула дверь на втором этаже: или кабинет, или спальня.

Потоптавшись немного на одном месте, я поплелась на кухню. Что еще делать – не знала. Поставила на плиту чайник и нашла на полке обширную коллекцию чаев. Грудь кольнули теплые воспоминания: вот я сижу на этой кухне, и мы с Гордеем пьем чай.

Боже мой, бедный пацан. Очередная жертва во всей этой адской машине.

Когда я налила себе уже третью по счету кружку, в холе хлопнула входная дверь.

— Кирилл Олегович? – позвал знакомый голос дяди Саши. – Маша? – добавил он значительно тише, с огромным сомнением.

— Я тут, — уныло отозвалась я, и мои тихие слова эхом разнеслись по пустому дому.

Спустя минуту на кухню вошел дядя Саша: такой же осунувшийся, как и Громов, словно со дня нашей последней встречи прошел год, а не неделя. Выразительным взглядом окинул учиненный Громовым беспорядок, но ничего не сказал.

— Чаю хотите? – глупо спросила я, помахав кружкой в воздухе.

Он посмотрел на меня с укором и покачал головой.

— Зачем ты пришла? – он остановился в дверях и принялся сверлить меня своим тяжелым взглядом.

Как же меня достал этот вопрос!

— С мамой все в порядке? – я пожала плечами, сделав вид, что не услышала его.

— Если так можно выразиться, — насмешливо отозвался дядя Саша. – Про женщину, чья дочь пропала в неизвестном направлении, и которую одним днем уволили из места, в котором она проработала много лет.

— Последняя претензия – не по адресу, — я криво усмехнулся и махнула рукой в сторону. – Про увольнение – это к Громову, он на втором этаже.

По правде сказать, я была на пределе. Чувствовала, что нервы натянуты как струны, готовые лопнуть в любой момент. Хотелось и плакать, и смеяться одновременно, а еще послать все подальше к черту, позвонить фсбшникам и сказать, что могут делать со мной, что угодно – я устала. Я не была к такому готова.

Я ушла, а сейчас мне приходилось встречаться с последствиями своих решений.

— Даже ненавистный тебе бандит не заслужил такого, — дядя Саша смотрел на меня с ледяным укором, и я только усмехнулась.

Он думает, он может осудить меня сильнее, чем я сама? Сказать мне что-то, что я себе еще не говорила?..

— Не надо лезть в наши отношения.

— Ого, — дядя Саша притворно выгнул брови. – Так у вас уже отношения. Не замечал раньше.

Я окинула его равнодушным взглядом и снова пожала плечами. Забавно. Он так обиделся из-за Громова? Никогда не замечала в нем прежде такой слепой привязанности к боссу... Я зарылась двумя ладонями в волосы, слегка их взлохматив. Что же мне теперь делать со всем этим?..

Я еще раз посмотрела на дядю Сашу. На сей раз – оценивающе. Интересно, я могу ему доверять?..

— Маша, уходи отсюда, а? Зачем ты пришла? Ради денег? Я тебе дам, я за годы работы столько отложил, что на пять жизней хватит. Оставь Кирилла. Ты же видишь, он сам не свой. Я никогда его еще таким не видел.