Так, некоторые авторы под непосредственным объектом настоящего преступления понимают собственно «здоровье населения» либо его «безопасность», причем при его определении используют в первую очередь не правовой, а медицинский критерий[172].

Другие ученые считают, что в роли непосредственного объекта этого состава выступают «общественные отношения в сфере обеспечения здоровья либо обеспечивающие безопасность здоровья населения»[173]. Положительным моментом в этом случае является то, что они пытаются обосновать свое мнение, в первую очередь, правовыми категориями.

Третья группа ученых при юридическом анализе состава указанного преступления постаралась вообще обойти своим вниманием юридическую характеристику его непосредственного объекта[174].

Наиболее аргументированной представляется позиция Б. В. Волженкина[175], который считает, что непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, является «здоровье населения в случаях, когда граждане выступают в качестве потребителей». Однако и в этом случае решение этой проблемы обосновывается, в первую очередь, с точки зрения медицинской науки, налицо всего лишь конкретизация разновидности понятия «здоровье населения».

Анализируя все указанные позиции, хотелось бы сделать ряд замечаний.

Прежде всего, во всех без исключения изложенных позициях имеются, безусловно, как положительные, так и отрицательные моменты.

К первым можно отнести стремление практически всех ученых рассмотреть указанную проблему в широком аспекте, ко второму – определенная нестыковка их научных положений и выводов с мнением российского законодателя, который считает здоровье населения видовым объектом настоящего преступления, на что однозначно указывает уже само название гл. 25 УК РФ.

Далее хотелось бы отметить, что вне системы общественных отношений, регулируемых нормами права, в первую очередь уголовного, обеспечить надлежащее здоровье населения фактически не представляется возможным, так как если отсутствует лицо, в обязанность которого будет входить порядок его обеспечения, существование права личности на здоровье и ее безопасность окажется юридической фикцией.

Поэтому, по нашему мнению, в качестве непосредственного объекта преступления при производстве, хранении, перевозке либо сбыте товаров и продукции, выполнении работ или оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, выступают общественные отношения, охраняемые уголовным законом, обеспечивающие безопасные условия жизни и здоровья населения, но только в тех случаях, когда отдельные физические лица будут выступать в качестве потребителей.

Еще менее определенно высказываются перечисленные выше авторы по поводу определения содержания дополнительного объекта настоящего преступления. Только С. И. Мурзаков и авторы учебника «Уголовное право. Часть Особенная» под редакцией профессора В. Н. Петрашева считают, что дополнительным объектом этого преступления являются материальные интересы потребителей. В 2001 г. их фактически поддержал В. В. Дорошков, который указал, что «объект данного преступления – не только здоровье населения, но и отношения в сфере торговли, работ и оказания услуг, обеспечивающих права потребителей»[176].

Однако необходимо отметить, что еще в 1975 г. Н. И. Загородников[177], в 1978 г. Н. А. Беляев[178], в 1981 г. Г. Г. Криволапов, в 1983 г. П. С. Тоболкин[179], в 1984 г. В. А. Владимиров[180], в 1988 г. М. А. Гельфер[181], в 1994 г. Б. В. Волженкин[182], анализируя непосредственный объект преступления, предусмотренного ст. 157 УК РСФСР, отмечали, что под ним необходимо понимать только