Н. И. Загородников также попытался определить объект преступления как «общественные и индивидуальные блага, против которых направлены преступные действия или бездействия и которым причиняется или может быть причинен вред…»[110]

Только в 1996 г. А. В. Наумов в своем курсе лекций и в учебнике по Общей части уголовного права впервые открыто высказывает мнение о том, что теория объекта преступления как общественного отношения «срабатывает» не всегда и, следовательно, не может быть универсальной[111].

Он предлагал «объектом преступления… признать те блага (интересы), на которые посягает преступное деяние и которые охраняются уголовным законом». Причем необходимо указать, что если в курсе лекций «блага» и «интересы» – равноценные для автора понятия, так как перечисляются через запятую, в учебнике, так как слово «интересы» заключено в скобки – это, скорее всего, синонимы, и в этом случае не до конца понятна научная позиция самого A. В. Наумова.

Появилась в 1997 г. и не совсем привычная трактовка объекта преступления. По мнению Г. П. Новоселова, «объект преступления – тот, против кого оно совершается, то есть отдельные лица или какое-то множество лиц, материальные и нематериальные ценности, которые, будучи поставленными под уголовно-правовую охрану, подвергаются преступному воздействию, в результате чего этим лицам причиняется вред или создается угроза причинения вреда»[112].

Развивая данное определение Г. П. Новоселова, Э. В. Георгиевский и А. В. Чернов несколько сужают его: «Объект преступления – это человек (личность) или группа лиц, но не самих по себе, а в системе созданных ими социальных благ и субъективных прав, свобод и интересов, посредством ряда, из которых и осуществляется преступное посягательство»[113].

Более взвешенно, на наш взгляд, к определению данного понятия подходит А. Н. Игнатов. Он пишет: «Общим объектом преступления… признается вся совокупность ценностей, которые охраняются уголовным законом и на которые может быть совершено преступное посягательство»[114], и тут же указывает, что «для отражения значимых в уголовном праве признаков объекта преступления разумнее использовать нейтральное понятие „правовое благо“ либо „правовой интерес“»[115].

В данном вопросе практически полностью солидарен с ним А. Э. Жалинский, полагающий, что «для отражения значимых в уголовном праве признаков объекта преступления разумнее использовать… понятия „правовое благо“ либо „защищенный интерес“; разница между ними малозаметна»[116].

Таким образом, в качестве исходных понятий при определении объекта преступления одни ученые признают общественные отношения, а другие – социальные и материальные ценности, блага, интересы и людей.

Думается, что дифференциация понятий «люди» и «материальные ценности» особых затруднений не вызывает, чего, кстати, не скажешь о понятиях «общественные отношения», «блага» и «интересы».

Одним из первых о понятии «общественные отношения» высказался Е. А. Фролов, который утверждал, что «всякое общественное отношение по сути дела состоит в том, что те или иные участники социальной жизни под влиянием своих потребностей и интересов оказываются связанными между собой по поводу одного и того же объективно существующего материального или нематериального явления, способного удовлетворить их потребности. Данная связь находит свое выражение во взаимодействии указанных субъектов, которое решающим образом предопределяет возможности поведения каждого из них, определяет их реальные социальные возможности»[117].

Эту точку зрения поддержал Н. И. Коржанский: «…общественные отношения как объект уголовно-правовой охраны и предмет правового регулирования представляют собой возникающие или устанавливаемые в интересах групп, классов, общества социальные институты поведения, а их содержанием является социальная возможность, необходимость или запрещенность определенного состояния субъектов общественных отношений»