– Сезонка, что ли? Так это… сейчас чехи ездят.

– Чехи – в смысле с Кавказа?

– Какого Кавказа? В Чехии – там Карпаты или что. И поляки. Ну у них же там сейчас безработица, в новых членах. У поляков вон их картошку не берем, так они сюда ездят.

– То есть поляки ездят сюда, потому что мы их картошку не берем?

– Ну, можно сказать и так. То есть мы многое чего в этом СЭВ не берем, а топливо продаем за доллары.

– И поляки ездят сюда убирать картошку?

– Ага.

– А когда они убрали картошку, то у нас она есть и не надо покупать ее у поляков?

– Именно.

– И тогда им надо ездить сюда?

– Ага, такой цикл. То есть они ездят сюда, чтобы им надо было ездить сюда. Они ж промышленность свою развалили! Вон раньше вьетнамцы ездили, а теперь там наших сборочных предприятий понастроили, так теперь в колхоз из Европы едут.

– Подождите, не кидайте сюда тарелки! – остановила его Надя после трапезы, когда он со всеми убирал со стола. – Их в отдельный контейнер надо, на переработку бумаги.

– Прошу прощения, – смутился Виктор. – С экологией порядок наводят, это хорошо. Кстати, за границей сейчас вовсю используют пластиковые одноразовые.

– Знаю, – отвечала Надя, – они у нас запрещены. Они же природу загрязняют! И одноразовые пластиковые бутылки тоже. А это у вас что, многоразовая в пакете была?

«А вот это провал, подумал Штирлиц…»

– Да я не смотрел. Наверное – у нас в Союзе неэкологичную же не продадут. Кстати, если что, пластик у вас куда собирают?..

В умывальнике он вновь обратил внимание на тыльную сторону правой руки. Царапина у большого пальца давно присохла и превратилась в тонкую черту, которая скоро исчезнет. Виктор внезапно понял, что она ему напоминала. Это было похоже на след от надреза при проверке на реакцию Пирке.

– Зеленков Дмитрий Константинович, теперь ваш руководитель. Ну, со вступлением в славную семью разработчиков! Вы раньше случайно не на электромеханическом в АСУП работали?

– Не в АСУП. Вообще завод большой.

– Ну, особенно сейчас, когда корпус робототехники за дорогой отгрохали… Не жалеете, что ушли? Хотя, если трудились там, где только бегать с извещениями, – правильно сделали. Надо расти. Проходите. – И Дмитрий Константинович пропустил Виктора вперед в дверь. Виктор на всякий случай поздоровался, хотя лица за столами были уже знакомы по обеду.

Офис был оформлен в теплых тонах, с парными столиками цвета березы и оригинальной формы – в виде дуг. Посреди каждой дуги стояло по терминалу; непрозрачная перегородка охватывала стол слева, создавая иллюзию приватности. Справа от терминала перегородка лишь ненамного возвышалась над столом для возможности общения с подходившими людьми. Привычного глазу завала документов, дискет и сидюков на столах не наблюдалось, и, к удивлению Виктора, не было даже письменных приборов и телефонов. Вот кактусы стояли почти у всех, хотя не загромождали, ну и некоторые оживлявшие пейзаж офисные сувенирчики типа мелких фигурок. Принтеров со сканерами тоже не было. Место начальника было за прозрачной перегородкой, и там же стояло здоровое сетевое МФУ.

– У нас тут в скандинавском стиле оформили, – полушепотом сказал Зеленков. – Ваше место в конце, у стены. Вот ключ, не потеряйте.

– А пароль? – таким же шепотом спросил Виктор?

– Так ключ и есть пароль. А то пароли забывают, на листиках пишут… Ключ сразу открывает терминал и ящик стола, вот так. – Он подошел к столу Виктора и повернул ключ; сразу, как будто сработало зажигание у автомобиля, по экрану пошли надписи загрузки терминальной оси.

– Спасибо… А с принтерами напряженка, конечно.