Я запрещала себе думать о нем, но он был непрошенным гостем в моих мыслях. И каждый раз с неимоверным усилием я изгоняла его из головы любыми доступными способами.

Сама не поняла, как оказалась на пороге, своего нового дома. Дакрай стоял, смотрел вопросительно. Я прослушала то, что он говорил и не могла ничего ответить.

– Повтори, я совершенно тебя не слушала, – сказала ему, чтобы не терзать ожиданием.

– То-то я подумал, что взгляд у тебя странный, – кивнул он, – Я сказал, что зайду за тобой в семь.

– Ладно, – согласилась я, не думая.

Переступая порог, мечтала только о еде. Внезапно, я почувствовала дикий голод. Утром не позавтракала, а накануне вечером был только салат. Не помню, когда ела мясо в последний раз. Наверно до того, как меня убили. Кстати, как меня убили я тоже не помню. Хотя сожжение заживо должно быть событием запоминающимся…

За своими мыслями, я не сразу обратила внимание, что в доме кто-то есть.

– Лита…

От этого голоса все в душе мгновенно перевернулось. Горечь, прозвучавшая в нем, была сравнима с той болью, которую испытывала я сама. Слезы навернулись на глаза непрошено.

– Папа…

***

Но как бы мне не хотелось подойти, я не посмела сдвинуться с места. Твердое ощущение, что я предала свой род, тяжелым камнем застряло в горле. Я не должна была позволить обратить себя.

– Прости, – почти шепотом произнесла, отводя взгляд. Я знала, что увижу в его глазах разочарование и боялась, что мне от этого станет только хуже. – Я не знаю, кто сделал это со мной, но я выясню.

И все же я заставила себя посмотреть на отца. И уже громче и гораздо уверенней произнесла:

– Я выясню и отомщу!

Отец – высокий, широкоплечий, с заплетенными в сложную косу волосами, одним своим присутствием вселяющий страх и трепет, стоял сломленный. Это стало еще большим ударом. В его глазах нет и тени разочарования. Только отчаяние и боль. Никогда не видела его таким. Не смотря на выправку, на то, что он занимал половину этой комнаты, и все еще выглядел угрожающе, его глаза были полны горечи и это терзало мое мертвое сердце.

– Я горжусь тобой, Лита. – произнес он, вопреки всем возможным вероятностям. – Но…

Он замолчал, и мне захотелось подойти и обнять его впервые в жизни. Ведь я тоже боялась своего отца, но сейчас…

– Я совершил ошибку, моя маленькая Луна.

Это обращение из детства. Отец уже очень долго так меня не называл. Глаза защипало. Он винит себя в произошедшем.

– Я виноват в том, что с тобой произошло.

– Нет! – возразила я, – мне следовало быть осторожней! Я должна была защитить себя, я…

– Это я убил тебя в ту ночь.

– Что? – сердце замерло в неверии. Я смотрела на отца вопросительно.

– Ты не ослышалась, – жестче сказал он. – Я заставил зверя убить тебя.

– Зверя?

Частичная трансформация отца меня не напугала, я видела его в гневе бесчисленное количество раз. Но унять дрожи в руках все равно не могла. Он спустил на меня зверя?!

– Ты не моя дочь! – прорычал он, и это прозвучало как обвинение, – За два дня до твоего первого оборота, я узнал, что ты не кровь от крови моей, не наследница клана и никогда не обратишься волком!

Все это он проговорил с такой злостью, что внутри у меня все сжалось, скрутилось в тугую спираль, готовую вот-вот взорваться. Я не верила. Этого не может быть. Это не правда.

– Не правда! – повторила вслух, для него или для себя, не важно, – не правда…

Но у папы, снова вырвался устрашающий рык.

– Твоя мать утаила твое истинное происхождение! Я не мог оставить этого просто так!

– И ты подумал, что обратить меня ведьмой, лучшее из решений?! – я все еще не могла понять, не могла принять его слов. Это же абсурд!