Раз журналист, значит, с китайцем встречался по делу и что-то скрывает. Не хочет помочь следствию.

– Значит, вы не хотите нам помочь?

– Хочу.

– Ну так помогите.

– Я рассказал все, что знаю. Я не был знаком с убитым. Он подошел к моему столику за несколько минут до того, как был убит.

Близнецы-сыщики смотрели на меня и молчали.

– Что вы хотите от меня услышать?

– Правду.

Глупо получается. Пока я не сознаюсь, они меня не отпустят. А сознаваться мне не в чем.

Я напрягся, и в усталом мозгу забрезжила смутная мысль. Мне показалось, что я нашел убийственный довод:

– Слушайте! Во! Я этому Ли… как там дальше… дал свою визитку.

– Визитку?

– Да, визитную карточку.

– И что?

– Не понимаете? Я дал ему свою карточку, а ведь визитками люди обмениваются только при первом знакомстве.

Минуту подумав, самый гладковыбритый из близнецов встал и молча вышел из кабинета. Двое оставшихся продолжили меня разглядывать.

– Офицеры, у меня кончились сигареты. Может, угостите?

– Здесь не курят.

– Неужели не угостите арестованного?

– Вы не арестованы. Вы приглашены для дачи показаний.

Каких-то восемь часов тому назад я сидел в клубе «Лунный Путь» и уже слышал похожий диалог. Только тогда курить хотела блондинка с именем, похожим на азиатский цветок.

Пьян я больше не был. Ночь прошла. Вспоминать о ней с утра было странно. Как будто все происходило в чужой жизни. Не моей.

Тесный танцпол. Освещенные зеленым светом спайдермены. Горький вкус алкоголя на языке. Большегрудая девица, называющая меня «красавчиком».

Что я там делал? Кто я? Откуда? Что вообще со мной происходит последние несколько лет?

Когда на черной «Волге» меня увозили из «MoonWay», Жасмин еще оставалась в клубе. Может быть, дальше по коридору, в точно таком же светлом и просторном кабинете коллеги моих сиамских близнецов точно такими же вежливыми голосами задают ей точно такие же вопросы.

– Ладно. Не курите, и не надо. Но вы, офицеры, и меня поймите. Я не спал всю ночь. Я не думал, что так получится. Я, между прочим, выпил, и вообще… Теперь у меня болит голова. Дайте хотя бы кофе.

Один из эфэсбэшников встал и вышел. Вернулся он с пластмассовым подносом, на котором стояла чашка кофе, стакан воды и таблетка в упаковке.

– Что это?

– Аспирин. От головы.

Я проглотил таблетку и запил ее кофе. Он оказался паршивым: почти не сладким и совсем не горячим. Такой же кофе в фыркающей кофеварке секретарша Оля варит главному редактору моей газеты.

Майор вернулся минут через пятнадцать.

– Вашей визитки среди вещей убитого не обнаружено.

– Не обнаружено?

– В его карманах найдены две авторучки с золотым пером, кошелек, носовой платок, записная книжка, ключи от автомобиля, зажигалка и начатая пачка сигарет.

– А визитка?

– Визитки с вашим именем нет.

– Может, завалилась за подкладку пиджака?

Он с жалостью на меня посмотрел.

– Вы продолжаете утверждать, что до сегодняшней ночи не были знакомы с господином Ли Гоу-чжень?

– Продолжаю.

Офицеры обменялись взглядами и помолчали. Возможно, они владели техникой передачи мыслей на расстояние и таким образом между собой советовались.

Потом самый старший и самый гладковыбритый спецслужбист сказал:

– Вы можете идти. Вот ваш пропуск. Сдадите его внизу часовому. Это мой телефон. Если захотите что-нибудь добавить к сказанному, позвоните. Если вы нам понадобитесь, вас вызовут.

Вызовут! Fuck! Ставлю месячное жалованье против жетона метро, что, не будь я журналистом, париться бы мне сейчас в следственном изоляторе. Где-нибудь на шестом подземном этаже Большого дома.

Но – благодарение Богу! Я – журналист, четвертая власть, бойкое перо, наглая репортерская морда и все в таком роде.