Она схватила его за рукав и потащила по извилистым коридорам. С каждым шагом стены меняли цвет:

– Вон там логово Кайрона – куча карт и мечей. Там психоделический цирк Жёнола. А это… – она остановилась у двери с розовым свечением, – Розы. Не заходи без стука – ослепнешь от милоты.

Глёз кивал, едва успевая запоминать. В груди сжималось: все комнаты были такими… сильными. А его – пустой аквариум.

– А это что? – он указал на дверь с зелёными формулами, плавающими в воздухе.

– Зерала. Туда даже я не суюсь. – Фиола фыркнула. – Там скукотища, как на лекции по квантам.

Возвращаясь обратно, Глёз чувствовал, как сжимается горло. Все комнаты были такими… живыми. У каждого – свой характер, своя сила. А его голубая пустота казалась жалкой пародией.

– Ладно, хватит экскурсий, – Фиола толкнула его в спину, когда они вернулись к его двери. – Осваивайся. Если вздумаешь утонуть в соплях – зови.

Дверь захлопнулась. Глёз подошёл к стене, его отражение в голубом стекле дрожало, как будто сквозь него проходили волны. Он коснулся ладонью поверхности – и стекло затрепетало, превратившись в воду.

– Нет… – он попятился, но пол уже стал мягким, как ил.

Он провалился под пол…

Тёплая вода обожгла лёгкие. Глёз захлёбывался, пытаясь выплыть, но волны швыряли его вглубь. Над головой мерцал далёкий свет, а вокруг плавали обрывки голосов:

«Ты слабак!»

«Перестань реветь!»

«Все устали от твоих слёз!»

На дне, покрытом чёрным песком, лежали письма. Те самые, что он писал матери, но рвал, не отправляя. Чернила расплывались, превращаясь в угрей, которые обвивали его ноги, тянули вниз.

– Они презирают тебя, – прошептала вода голосом Фиолы. – Ты обуза.

Глёз закрыл глаза, сжимаясь в комок. Он знал, что это правда. Всегда знал.

Но вдруг голоса стали громче. Теперь они звучали как Кайрон, Жёнол, даже Сит:

«Без тебя было бы проще».

«Почему ты всегда плачешь?»

«Исчезни».

Он попытался закричать, но вода ворвалась в рот, солёная и горькая. В глазах потемнело. Где-то вдали, сквозь толщу боли, он увидел свет – крошечный, как звёздочка. Но прежде чем он успел потянуться к нему, тени сомкнулись.

Вода сжимала грудь Глёза, как удав. Он судорожно хватал ртом пустоту, но вместо воздуха в лёгкие врывалась солёная жгучая влага. Тени вокруг смеялись, кричали, тыкали пальцами:

«Посмотри на него! Даже плавать не умеет!»

«Маменькин сынок!»

«Зачем ты вообще здесь?»

Глёз закрыл глаза, готовясь исчезнуть в этой бесконечной синеве. Но вдруг что-то мягкое обвило его запястье.

– Дыши! – голос прозвучал чётко, пробиваясь сквозь шум воды.

Он открыл глаза. Роза парила рядом, её розовое платье светилось, образуя пузырь воздуха вокруг них. Глёз судорожно вдохнул – и кислород обжёг лёгкие, как огонь.

– Держись за меня! – Роза потянула его вверх, но вместо поверхности их встретил лишь новый слой воды, холодной и мутной. Они плыли сквозь пустоту, где не было ни дна, ни неба.

– Как ты… нашла меня? – Глёз едва выговорил, чувствуя, как дрожит её рука.

– Я просто… последовала за светом, – ответила Роза, избегая его взгляда.

Он хотел спросить, зачем, но в этот момент вода вокруг закружилась, образуя гигантскую воронку.

– Держись! – крикнула Роза, но их уже засосало в водоворот.

Вихрь вышвырнул их в чёрную полосу памяти. Глёз увидел себя:

– Мальчишкой, плачущим в школьном туалете, пока одноклассники стучали в дверь с издевками.

– Подростком, слушающим, как отец кричит матери: «Из него никогда ничего не выйдет!»

– Взрослым, стоящим в пустой квартире с билетом на автобус в руке – билетом, который он так и не использовал, испугавшись уехать из города.

– Это не ты, – Роза схватила его за лицо, заставляя смотреть на себя. – Это страх, который Нокс взрастил в тебе!