Мы уже довольно долго разглядывали ратушу и решили наконец пойти прочь, чтобы не нарваться на префекта или инспектора.

– А твоя семья давно здесь живет? – поинтересовался я.

– Я переехал сюда только год назад. Мои родственники происходят из боковой ветви Киноварных. Мы торговцы. И неплохие. Наш магазинчик был самым прибыльным в Восточном Красном секторе.

– Так почему же ты переехал?

– Обдоз.

– Ты схватил обдоз? Как?

– Да нет же – ОБДОЗ. «Один берешь, другой отдаем задаром». Кажется, Совету не понравились мои слишком агрессивные маркетинговые приемы. И «бесплатный чайник каждое утро всю неделю» тоже не пошло, к сожалению.

– Надо было обозначить их как стандартную переменную. – Я старался показаться осведомленным, хотя о стандартных переменных только что узнал от Трэвиса.

– Теперь-то я знаю.

Я нахмурился.

– А в чем смысл отдавать другую задаром? Почему просто не предложить вещь за полцены?

– А ты бы что предпочел? За бесплатно или за полцены?

– Это одно и то же.

– Одно, да не одно, – с улыбкой ответил Томмо. – Продать товар – это целая наука. Совет постановил, что я проявил неуважение к правилам, используя тайное знание. Меня приговорили к штрафу в тридцать баллов и отправили сюда – изучать миграции жуков-флунов.

– Де Мальва забрал у тебя обратный билет?

– Нет. Я его потерял – наверняка на ярмарке увеселений, третьей по счету. Я пытался купить билет, но ничего не вышло. Баллов у меня намного меньше ноля.

Я нахмурился. В любом другом месте отрицательный баланс баллов считался делом постыдным. А Томмо, казалось, с гордостью воспринимал перспективу неизбежной перезагрузки.

– Перезагрузка тебя не тревожит?

– А должна?

– Конечно.

Он хлопнул меня по плечу.

– Слишком много ты беспокоишься, Эдди. До понедельника я что-нибудь придумаю.

В воскресенье его, как и Джейн, ждал тест Исихары. В Нефрите тест проходили на восемь недель позже. Но раз уж мы говорили так откровенно, я решил задать нескромный вопрос:

– А сколько у тебя отрицательных баллов?

– Думаю около сотни, – рассмеялся Томмо, – но де Мальва пообещал мне пять, если я проведу тебя по городу и не буду втягивать в свои проделки.

– Рад слышать.

– Да брось ты. Проделки у меня что надо. Не продашь ли свой билет?

– А на что ты его собираешься купить?

– Понимаешь, у меня только с книгой баллов проблема. Наличка – совсем другое дело.

Итак, он торговал на бежевом рынке. Но если его наличные баллы приобретены незаконно, это не поможет ему избежать перезагрузки. Он может быть богаче самого Джозайи Марены, но это не имеет значения. Отправляясь на перезагрузку, ты не мог брать с собой наличных, как и все остальное – кроме ложки. Обычно брали ложку получше, а иногда две. Говорили, что исправительные педагоги выменивали их на разные послабления.

– Я не мог бы, даже если бы хотел. Мой билет на хранении у де Мальвы.

– Плохо.

– Да?

– Само собой. Де Мальва дерет безбожно. Ему придется заплатить вдвое больше, чем тебе.

– Ты шутишь?

– Шучу, понятное дело, – сказал Томмо тоном человека, который, вполне вероятно, не шутит. – Пошли, покажу тебе наши живые цвета.

Мы направились к восточной стороне площади, где располагался сад, – ниже уровня мостовой. Размером с теннисный корт, он был окружен низенькой стеной – высотой со стул. Единственный в Восточном Кармине цветной сад выглядел жалко – темно-зеленая трава, цветы искаженных желтых и синих оттенков. Вероятно, его подкрашивали при помощи пигмента из больших емкостей, напоминавших тюбик с зубной пастой. Хуже того: использовалась устаревшая цветовая схема «красный – синий – желтый», что давало страшно скудный выбор тонов.