Линия носа – наконечник шаманского посоха. Губы – инопланетные хребты Саян. Его образ определяли не кукольные черты лица или блеск иссиня-черных волос, а еле уловимая вибрация тела – как он двигался, щурился, смеялся. Во всем этом виделась неприкрытая сексуальность, которая была еще прекраснее, оттого что сам он об этом не догадывался.

Манеры юркого зверька, не умеющего хитрить и обижаться, выдавали в нем иную породу людей. Такие пугают непосредственностью, обнажают внутренности души, на которые, по правде говоря, мало кто решается смотреть, не отводя взгляда. Такие люди – изгои. Хотя признать их в полной мере таковыми наше вялое толерантное общество больше неспособно. Все стало обычным. Все стали обычными.

Майя прилетала во Внуково. Лучше бы в Домодедово.

Аэропорт – город безумных страстей и умопомрачительной скуки; усталое безразличие вперемешку с эйфорией; красные от усталости глаза на загорелых, вымученно улыбающихся лицах.

В зоне прилета людей было немного. Пара таксистов коршунами кружили по залу. Наметанным глазом они вылавливали простачков, чей вид кричал об отсутствии в телефоне приложения «Яндекс. Такси». Группа молодых людей, три девушки и два парня, стояли кружком и неестественно, с надрывом хихикали. Крупный, с беспорядочными седыми бровями мужик пузом закрывал обзор автоматических дверей, за которыми на ленте, испуганно выглядывая хозяев, ползли чемоданы.

Зоя чувствовала себя неловко. С Майей она не виделась семнадцать лет. Детство как сон. Нельзя быть полностью уверенным, что на самом деле, а что привиделось.

Кто они друг другу теперь? Как им разговаривать? О чем?

Матовое стекло расползлось, открывая беззубую пасть внутреннего зала, и Зоя увидела ее, ту самую девочку из детства: крупную, улыбчивую, живую.

Густые волосы плотным покрывалом ложились на плечи. Сильно отросшая челка облепила широкие скулы. И это выражение лица, перманентно выражавшее насмешку. Не над кем-то конкретным, над самой жизнью. «И че? Че ты мне сделаешь?» – как бы говорили ее неровные губы и по-сиамски скошенные глаза.

Майя тоже моментально узнала Зою и ринулась к ней.

– Привет, малышка! Как же я рада тебя видеть!

Майя на секунду задержала взгляд на подруге, решая стоит ли произнести заготовленную фразу. Но разве Майя когда-нибудь сомневалась? Промолчать – все равно что утопить котенка. Невозможно ни в каком измерении.

– Зоя, ты такая красотка! Я тебе даже завидую.

Не подобрав слов, чтобы возразить, Зоя промямлила:

– И я очень рада. Спасибо.

Девушка чувствовала, как сухость во рту превращается в удушающий смерч. Ей хотелось скорее выбраться из полыхающего ослепительными рекламными баннерами ада на свежий воздух, к серому подмосковному небушку.

Но Майя не унималась:

– Я серьезно. Признайся, ты скрываешь ото всех жениха-красавчика, чтобы не увели?

Не понимая, нужно ли отвечать, Зоя рассеянно улыбалась и мысленно прокладывала маршрут до стоянки, где ее ожидала успокаивающая прохлада гладкого руля и волнующее тиканье поворотников.

Вдруг на девушек налетели молодые ребята, что толпились неподалеку. Возбужденные, смешные, они теребили в руках телефоны, запинаясь, здоровались; смущаясь, предлагали сфотографироваться. Перед ними была популярная блогерка Доржу-джу – по крайней мере, так им внушил Ютуб.

Майя пошла на опережение, включила запись и начала стримить.

– Друзья, я в Москве! Десять минут как прилетела, а меня уже встречает мой маленький фан-клуб! Ребят, помашите моим подписчикам – обернулась она к счастливчикам позади себя – Вот они, самые преданные фанаты. Спасибо за этот теплый прием. Вы такие котики!