– А у Вас тут здорово, уютно.

– Спасибо. Вы располагайтесь.

– Угу, – промычал Коул и, взяв один из стульев, бросил на него свой пиджак. Затем он облокотился руками на его спинку, обвел взглядом бесконечные ряды книг и отвлеченно произнес:

– Вообще-то, вы были не правы, когда определили область моих интересов.

– Неужели?

– Возможно, вам это покажется странным, но меня интересует всё. Абсолютно всё. – Молодой человек подошел поближе к книгам и стал исследовать переплеты. – Всё, что было, всё, что будет.

– А всё, что есть?

– Номинально существует три времени. Но на самом деле, каждую секунду мы одномоментно входим в будущее и выходим из прошлого. Однако, безусловно, существуют некоторые особенности: меня больше интересует будущее и прошедшее связанные со мной. Кстати, ваш старинный принтер напомнил мне одну любопытную историю.

– Какую?

– Не знаю даже, как это объяснить. – Коул начал несколько издалека. – Я никогда не был равнодушен ко всякого рода предсказаниям или легендам, хотя очень не люблю, когда мне гадают.

– Боитесь узнать правду?

– А почему вы решили, что это будет правда?

– Тогда тем более. Чего вам волноваться?

– Ну, это личное. Суеверие, наверное. Потом, я не люблю, когда есть что-то в планах. Понимаете, намного интереснее, если всё происходит вдруг, как бы из-за угла.

– Похоже, вы авантюрист, Стив, – сказал старик, раскладывая приборы. – Так и что дальше?

– На днях один мой приятель принес мне удивительную распечатку, – рассказывая, Коул ходил вдоль огромных стеллажей с книгами, изредка доставая некоторые из них для чуть более детального ознакомления.

– Касающуюся вашей жизни?

– Абсолютно точно.

– Разумеется, вы его прогнали.

– Разумеется, нет. Во-первых, потому что это был мой очень, – здесь было сделано ударение, – хороший приятель, а во-вторых, распечатка касалась моего прошлого.

– Далекого?

– Чрезвычайно далекого.

– Мемуары сиделки?

Ответа не последовало.

– Стив! – позвал старик.

– А? – отозвался тот, оторвавшись от только что взятой книги. – Послушайте, это же просто с ума сойти! Какие издания! – Он с восхищенным видом указал на томик в своих руках. – Почему они не указаны в каталогах? Господи, какие вещи! – Стив качал головой и восторженно перебирал соседние книжки. – Нет, – вдруг резко сказал он, возвращаясь к теме разговора. – Распечатка касалась моей прошлой жизни.

Здесь он внезапно перестал копаться в книгах и, взглянув на Барнса, спросил:

– Звучит неразумно, правда?

– Ну, – протянул старик, – вообще-то я об этом никогда не думал.

– Отлично. – Стив возобновил свои копания. – Что до меня, то я верю в реинкарнацию души не столько по разуму, сколько потому, что просто хочу в это верить.

– А для чего?

– Для чего верить?

– Да.

– В какой то мере, для бессмертия, наверное. Если ты жил в прошлом, живешь сейчас, стало быть будешь жить ещё. Мне, например, очень хочется жить вечно.

– Но это же абсурд, – возразил старик.

– Что именно?

– Ваше желание.

– Мое желание или возможность его реализации?

– Последнее.

– Не вижу ничего сверхъестественного. Допустим, вас лишили руки. Вы живете? Живете. Вас лишили ноги. Живете? Живете. Так почему вы не сможете жить, если вас лишат тела? – Стив придвинул стремянку к стеллажу и начал подниматься по ступенькам. – Ведь руки или ноги отнимаются у тела, а не у души. У души нет ни того, ни другого. Поэтому ей всё равно, в какой оболочке находиться: в той, у которой четыре глаза или семь пальцев.

– А если теряешь голову? После такой потери ты мертвец. Это исключение из правил? – Старик довольно улыбнулся.

– Нет, это подтверждение правила. – Стив не отрывался от просмотра книг. – Так уж получилось, что для человека, а он не единственная физическая форма, голова является хранителем сразу трех, самых важных каналов, через которые душа общается с внешним физическим миром: это слух, зрение и речь. Если лишить душу всех этих каналов сразу, заметьте, сразу, ибо потеря одного из них, или даже двух, не является причиной смерти, то у неё остаются лишь руки да ноги для совершения чисто физических действий. А это не её предназначение. Поэтому она и покидает обезглавленное тело. Вот так. – Коул слез со стремянки и, немного передвинув её, снова поднялся до второго яруса стеллажей.