Глеб Нагорный Оттенки гиперреализма читать онлайн страница 46
«Места для инвалидов… Для инвалидов…» (Приседает, бьет себя по коленям и заходится в нездоровом смехе.)


Со своего места поднимается Бомж, подходит к пассажирам и тычет каждому в лицо дном бутылки.


БОМЖ. Ну что, долбаки… Поехали?..


На его фразу никто не реагирует.

Поезд трогается и постепенно набирает обороты. «Тудум-тудум, тудум-тудум…» В безумном ритме звучит песня «Станции метро…»:

Арбатская, Пражская и Братиславская,
Новослободская, Автозаводская,
Марьино, Выхино, Новогиреево,
На Краснопресненскую переход.
Красногвардейская, Сокол, Смоленская,
Площадь Победы и Площадь Подбельского,
Речной вокзал, Китай-город, Беляево,
Не забывайте вещи в метро.
На Рижской толкнули, на Римcкой пихнули,
Ругалися мерзко на Новокузнецкой,
Дверью зажало на станции Свиблово,
А отпустило на ВДНХ.
В Орехово пили, в Алтуфьево кушали,
На Театральной музыку слушали,
Мы покурили на станции Чеховской,
А отпустило на ВДНХ.
Новокузнецкая, Новокузнецкая, Новокузнецкая,
Новокузнецкая, Новокузнецкая, Новокузнецкая,
Блин, в эскалатор попали штаны.
На Курской спустились, на Тульской поднялись,
На Кантемировской долго ругались,
Куда-то послали, куда я не понял,
Ну, в общем, похоже, на ВДНХ.
Битцевский парк, Люблино, Комсомольская,
Охотный ряд, Свиблово, Кожуховская,
Проспект Вернадского и Пролетарская,
Багратионовская и Фили.
Аэропорт, Юго-Запад, Каширская,
Южная, Бутово и Боровицкая.
И всё вот это вот имени Ленина
Мы основали в тридцатых годах,
В тридцатых годах, в тридцатых годах,
В тридцатых года-а-а-а-ах…

Под музыку все бросаются друг к другу, обнимаются, поздравляют. Будят Бабу с пакетами, увлекают в свой круговорот Бомжа. Обнимают и его. Мужик показывает в сторону зрительного зала: «Народ! Уже станция! Станция! Это дело надо отметить! Тут недалеко кабак есть!.. Во! Во! Вагон другого поезда!», – машет зрителям: «Эге-гей!» Девица в мини подпрыгивает: «Суперски!» Парень: «Ур-раа!» Мужик бросается к Женщине с длинными ногтями. Сгребает в охапку, смачно целует в губы: «Это всё альфа твой! Это ого-го!» Женщине с длинными ногтями не очень приятны его прикосновения, но она тоже счастлива, и потому старается не подавать вида. И только Инженер в кепке постоянно спрашивает: «А где труп? Труп – где? Мы же все-таки человека убили!.. Он же как бы человек был… хоть и пенсионер…» Ему отвечают чуть ли не хором: «Да это неважно! Важно, что мы из тоннеля выбрались! Вот что важно… Сейчас по домам все…» Инженер в кепке: «А как же лейтенант? Он же там, наверное, в тоннеле остался?» – «Да сам выйдет, что вы переживаете! И вообще он – мент, ментом больше, ментом меньше… Всё так здорово!» – «Но ведь человек все-таки… хоть и мент…» – «Не берите в голову! Смотрите, нас уже встречают! Видимо, и правда что-то серьезное на линии произошло. Мы, считай, герои!.. Глядите-ка… ка… камеры!»

Вагон останавливается, и к нему со всех сторон сбегаются люди. У одних в руках камеры, у других – микрофоны. Впереди шествует в джинсовом костюме седой сухопарый человек со смеющимися глазами.


МУЖИК (широко улыбается в объектив телекамеры). Да всё пучком у нас! Не парьтесь! Поначалу, конечно, непросто было, но когда люди кругом хорошие… (Прихватывает Лайфиста, тот оказывается у него под мышкой и начинает жадно хватать ртом воздух.)

ИНЖЕНЕР В КЕПКЕ (позирует фотографам и говорит в поднесенные микрофоны). Спасибо, господа, спасибо. Хочу выразить огромную благодарность нашему правительству за оперативное разрешение чрезвычайной ситуации на линиях самого красивого метрополитена в мире.

БАБА С ПАКЕТАМИ (машет в объектив). Доньку, цэ я! Маты твоя! Сюды казаты, да?