ИНЖЕНЕР В КЕПКЕ. Известно кто… Олигархи, писатели эти, кинозвезды… Бомонд, короче.

ПАРЕНЬ. По-моему, это он все-таки… пенсионера…

ПРОСТО МУЖЧИНА. Вряд ли… Масштаб не тот.

ЖЕНЩИНА С ДЛИННЫМИ НОГТЯМИ. Мрачно, мрачно вы себе свой вагон представляете, Игорь Сергеевич. Вы сотрите всё и представьте, будто вы журнал с вашей фотографией рассматриваете. «Times», например… Или еще лучше, Канны, красную дорожку, вспышки фотокамер, вы с женой, под ручку…

ИНЖЕНЕР В КЕПКЕ. А кого ж я тогда стегать буду?

ЖЕНЩИНА С ДЛИННЫМИ НОГТЯМИ. А никого стегать не надо. Поезд сам поедет.

ПРОСТО МУЖЧИНА. Такой поезд никуда не поедет… (Открывает глаза.) Я вас, женщина, понял. Все мы свои вагоны рисуем… И пока у нас с рельсами в голове непорядок – никакого движения из тоннеля не будет…

ЖЕНЩИНА С ДЛИННЫМИ НОГТЯМИ. Ну, примерно… Жаль, конечно, что вы все…

Она не договаривает. Резко гаснет свет. Поезд начинает двигаться.

Голоса в темноте.

ДЕВИЦА В МИНИ. Поехали! Суперски!

ЖЕНЩИНА С ДЛИННЫМИ НОГТЯМИ (победно). Я же говорила!..

МУЖИК (напевая). «Вагончик тронется, перрон – останется»…

И тут поезд снова останавливается. Свет не загорается.

ПАРЕНЬ. Что?! Опять?!

ИНЖЕНЕР В КЕПКЕ (с издевкой). Плохо запрограммировали, надо еще раз попробовать…

МАЛЬЧИК С ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГОЙ. Ма-ма! Ма-ма!..

МАМА. Скоро приедем, сынок.

Загорается свет.

Мальчик с железной дорогой испуганно жмется к Маме. Она гладит его по голове. Успокаивает.

МУЖЧИНА С КЕЙСОМ. Что это было? Мы же вроде поехали…

ИНЖЕНЕР В КЕПКЕ. Всё у нас «вроде»… Вроде столица, а вроде – деревня… Вроде едем, а вроде – стоим…

МУЖИК (вскочив с места и широко раскинув руки). По-здра-вля-ю вас всех! По-здра-вля-ю! (Начинает дико гоготать.)

ЖЕНЩИНА С ДЛИННЫМИ НОГТЯМИ. Что еще случилось?

МУЖИК. А вы не видите, да? Не видите? И правильно, что не видите… (Хохочет.)

МУЖЧИНА С КЕЙСОМ. Говорите яснее, в конце концов… Что с вами, Пётр?

МУЖИК. Куда уж яснее… Мента-то нет. Растворился…

ИНЖЕНЕР В КЕПКЕ (поворачивая голову туда, где сидел Лейтенант). Да это черт знает что… вообще… что тут… это мистика какая-то!..

ПАРЕНЬ. Шок – это по-нашему!

ДЕВИЦА В МИНИ (надувая жвачный пузырь и хлопая по нему ладошкой). Опа! Сега-мега-драйффф! Суперски исчезают!

ПАРЕНЬ. В Москве появилась новая коллекция шапок-невидимок… Продаются в «Мéтро»…

МУЖИК. Он, наверное, за пенсионером пошел… Или альфовцы забрали… Чё, впрочем, одно и то же…

МУЖЧИНА С КЕЙСОМ. Но это же… Нет, это как-то… Такого просто быть не может! Это чья-то шутка!

МУЖИК. Ты себя попрограммируй, попрограммируй… Предлагаю никого не искать. (Обращается ко всем.) Народ! Всё, всё! Стоп! Стоп-кран, говорю! Слуш меня! Трупа нет, мента нет… Чё у нас, значит, получается? А? А?.. Шевелите извилинами. Это, значит, нет ни убийства, ни сопротивления власти… Всё – чистые мы. (Вытирает ладонь о ладонь.) А ножичек мы сейчас выбросим. (Направляется к храпящему Бомжу, приподнимает баул, брезгливо вытаскивает двумя пальцами за кончик лезвия нож и выбрасывает его за окно, после быстро-быстро затирает ногами остатки малинового следа, тянущегося по вагону, которые не стерли танцующие, и, довольный, садится на свое место.) Всё! Баста!

МУЖЧИНА С КЕЙСОМ. Да не бывает так! Это розыгрыш!

ИНЖЕНЕР В КЕПКЕ (с совершенно серьезным видом). Если это розыгрыш, и если это кто-нибудь, кроме нас с вами, видел, то это очень злой розыгрыш… Вы хоть понимаете, что мы все… мы все… души здесь наизнанку вывернули… Мы же так обнажились, что уже не оденемся никогда… Мы же теперь голые навсегда… Голые и грязные… Нам уже не отмыться! (Застывает около одного из окон и читает вслух.) «Места для инвалидов, лиц пожилого возраста и пассажиров с детьми».