– Вы знакомы с ним?

– К сожалению, нет. Но! Разумеется, весьма наслышан. Настоящий хранитель традиций.

– Это верно… – мне хотелось ёрзать на стуле, но я боялся пошевелиться в присутствии Менаги.

Он закончил с бланком и посмотрел на меня. Его лицо выражало благодушие, но в глазах было что-то пронизывающее. Словно он был способен прочитать меня как книгу.

– Когда началась революция, – сказал Менаги, – многие люди из благородных семей предпочли покинуть Антарту. Но не вы, Ашвар… Почему?

Контраст между его мягким тоном и бесстрастными глазами вызывал у меня растерянность. Да и вопрос был внезапным. Я не сразу нашёлся, что ответить. Я никогда всерьёз не задумывался о возможности вернуться домой, хотя где-то на краю сознания она всегда маячила. Впрочем, мысли о родителях в этот момент будили другие воспоминания о Лакчами, которые вернули мне уверенность.

– Я отправился в Антарту, господин Менаги, не для того, чтобы при любых сложностях прятаться за своего отца. Многие товарищи моего детства привыкли пользоваться своим положением. Но главное, что я могу взять от Лакчи Шел-Тулия, – это не его деньги или влияние. Главное – это его наставления о том, как быть мужчиной, быть человеком чести. И я надеюсь, что смогу стать таким, как он.

В глазах Менаги снова промелькнуло что-то, кроме невероятной сосредоточенности, а на лице появилась еле заметная ухмылка. Я бы предположил, что он был удивлён моим ответом, но это было как тыкать пальцем в небо. Скорее уж я сам удивился своей уверенности. Тем более что эта тирада была только отчасти правдивой.

– Но в Лакчами нас называют предателями, людьми, потерявшими свою честь, – заметил Менаги.

– По-моему, честь имеет мало общего с тем, что о нас говорят, – открывать ему то, что я думаю, было ещё более странно, чем прятать свои мысли.

– Тонкое замечание, Ашвар, – его глаза снова потеряли выражение. – Ваше воспитание говорит о том, что люди не врут о Лакчи Шел-Тулия. Я рад, что у нас есть такие работники, как вы… «Зарёй» управляет Катан Оша, верно?

– Да, – трудно было скрыть улыбку, мне льстили похвалы от Менаги.

– Он человек с характером.

– Это точно! – я усмехнулся, вспоминая, как Катан вскользь отзывался о главе Антарты.

– Он хороший работник, Ашвар. И хороший администратор. Но на местах далеко не всегда видна общая картина. Не все понимают, почему мы принимаем те или иные решения. Сейчас нам нужно сплотиться и работать. Наши ресурсы ограничены. Конечно, мы больше не выплачиваем долю Лакчами, но у нас теперь гораздо меньше людей. Есть и другие проблемы. Если мы не хотим завтра выклянчивать прощение и билет обратно, нужно примириться с определёнными неудобствами.

У меня было странное ощущение, что он говорит не со мной. Пока он произносил эту речь, его лицо становилось всё более серьёзным. Но как только Менаги закончил, он широко улыбнулся, встал из-за стола и, провожая меня к выходу, положил руку мне на плечо.

– Но с такими людьми, как вы, Ашвар, я думаю, у нас всё получится! Возвращайтесь на станцию. Тяжёлые времена придут и уйдут. Если мы будем работать на совесть, всё будет в порядке!

Мы попрощались, и я вышел. Это был странный разговор, в течение которого я испытал такой клубок чувств, что распутать его не представлялось возможным. Так или иначе, сейчас я чувствовал себя прекрасно.

Я пролетел по коридору и лестнице, по пути натягивая куртку. У выхода со мной чуть не столкнулся тот парень, Менаф, который спорил с Менаги на моих глазах. Он вошёл с улицы без верхней одежды, и я почему-то сразу подумал, что он выходил охладиться. Менаф был угрюм. Зато я находился в приподнятом настроении и пропустил его мимо, не давая ничему омрачить свой дух.