– Да прямо… – кисло усмехнулась Лида. – Подумаешь, грех какой. Ерунда все это. Я найду способ его успокоить. Только странно, за что вы так на него накинулись. Вы же совсем меня не знаете.

– Я знаю Сережкин вкус, – возразил Валяй. – А также то, что он часто бывает слеп.

– Не понимаю, за что вы меня невзлюбили, – удивилась Лида.

Валяй резко шагнул к столу и вгляделся в ее лицо. Она невольно поежилась.

– Вы так это поняли? – Валяй нахмурился. – Поверьте, вы ошиблись. Если честно, вы мне понравились.

– Но вы предпочли бы, чтобы вместо меня он привез сенбернара?

– Ни в коем случае! – испугался Валяй. – Мой Мироша вовсе не приближается к собакам, и, если честно, я рад, что Сережа оставил Бучу дома.

– Мироша – ваш сын?

– Да. Хотя ему недавно исполнилось девять, он у меня… нелюдим. Возможно, он показался вам невоспитанным, но я предпочитаю не ломать его психику ради правил вежливости, – произнёс Валяй и в ожидании реакции на свои слова пытливо взглянул на Лиду.

– Я не знала о вашем сыне, – отозвалась Лида. – Сережа по сто раз твердит о разной ерунде, но почему-то ни слова не сказал мне о племяннике…

– Как вы познакомились с Сережей? Филька захворал? – перебил ее Валяй. Он уже вытер стол тряпкой и сел на табурет.

– Тьфу-тьфу… – она постучала по столу. – Дело было в другом. Моя подруга улетела за границу на месяц и оставила на меня своего годовалого французского бульдога Мишеля. Знаете, такие длинноногие и длинноухие зайцы?

– Как же, как же… – поддакнул Валяй, с интересом слушая женщину.

– Уж я так отказывалась, но ей действительно некуда было его деть… И этот барбос к самому приезду хозяйки заболел. Я перепугалась и позвонила по первому же объявлению ветеринара, которое нашла в газете. Приехал Сережа. Он всю ночь провел с этим Мишелем. По каким-то собачьим справкам, что Елена оставила мне вместе с псом, выяснилось, что он не был привит. Сергей определил чумку. Он так упорно ночь напролет пытался что-либо сделать, но Мишель издох к утру. Я была в таком ужасе, что Сережа любезно согласился присутствовать при том, как я буду давать отчет подруге. Он заступился за меня, сказав, что бросать на посторонних непривитого пса – безответственно и преступно… Елена не вняла его словам. Подругу я потеряла навсегда. Зато нашла Сережу.

– Я почему-то не сомневался, что дело было именно в его профессиональной страсти и сострадании. В обычной жизни Серега бывает невыносим, особенно для женщин… – улыбнулся Валяй. – Его въедливость и максимализм способны оттолкнуть даже очень терпеливых, особенно при первой встрече…

– Вы не очень добры к Сереже, – нахмурилась Лида. – Чего ради вы начинаете так откровенно критиковать его передо мной?

– Быть откровенным – это, несомненно, порок, – проворчал Валяй. – Не принимайте меня всерьез, так будет лучше. Считайте, что у Сережи грубый, бестактный брат, одичавший в глухой провинции.

– Да уж. Однако, если вы хотели уязвить меня, то промазали. Страдает теперь Сережа. А вы, хоть и говорите об этом с тревогой, кажется, довольны. Признайтесь, вы же специально ляпнули о его прежних подругах? Стоило ли ждать брата два года, чтобы сразу же испортить ему отпуск?

– Простите меня. Вы отчасти правы. Но я очень ждал его. Я хотел, чтобы он приехал. И мне не все равно, кого он с собой привез. Но больше я вам ничего пока объяснить не могу… – Валяй посмотрел Лиде прямо в глаза и сдержанно добавил: – Спокойной ночи.

Отвернувшись от женщины, Валяй направился к лестнице, ведущей в мансарду.

Сережу Лида нашла стоящим у окна. Он смотрел на темную деревенскую улицу, не шевелясь. Его ссутулившиеся плечи и руки, опущенные глубоко в карманы, говорили о том, что он все ещё переживает почти невинную оговорку Валяя.