– Спасибо, Аркадий Францевич!

– За что?.. Иди. Работай!

– Служу Его Императорскому Величеству!

Разумеется, больничное свидетельство не снимало всех вопросов относительно состояния Двуреченского. Тем более что Ратманов неплохо знал этого пройдоху. Неужто действительно занемог? Или же хитрый заместитель Кошко в очередной раз нашел способ избежать ответственности? Чтобы это проверить, Ратманов решил нанести визит старому знакомому.

После того как в начале года сгорел дом Викентия Саввича на Чистых прудах, тот обитал в доме на Моховой. Уже совсем скоро Георгий отпустил извозчика, поднялся по ступенькам и постучал в дверь нового жилища коллежского секретаря. Открыл не Викентий Саввич, но знакомый дворник Филипп. Столь же хмурый, как и Каллистрат, с одной только разницей – этот, второй, по-видимому, недолюбливал Ратманова.

– Добрый день, Филипп! – поздоровался Георгий, стараясь вести себя непринужденно. – Я пришел проведать Викентия Саввича.

– Хозяин в отъезде, – отрезал дворник, не проявив ни капли учтивости.

– Неужели? – почти удивился Ратманов, хотя от «хозяина» можно было ждать чего угодно. – А когда он вернется?

– Не знаю, – буркнул Филипп, готовясь захлопнуть дверь перед носом полицейского. – Уходите.

Георгий почувствовал, как внутри растет раздражение. Но он не собирался уступать так быстро.

– Филипп, я вас прошу, – сказал он, стараясь оставаться вежливым, – передайте Викентию, что я был у него.

– Я сказал, что он в отъезде, – повторил слуга, и его голос стал еще резче. – Уходите!

Сжав кулаки на долю секунды, но ничем больше не выдав своего состояния, Ратманов развернулся и отправился прочь. Он не верил в болезнь Двуреченского. В его голове все глубже укоренялась мысль, что тот играет с ним в очередную игру. «Но я выведу тебя на чистую воду, Викентий Саввич!» – мысленно поклялся Георгий Константинович.

Переделав еще кучу дел, к вечеру Жоржик вернулся в квартиру на Поварской, где был встречен собственным слугой. В отсутствие хозяина Каллистрат занялся собой, похоже, побывал днем у цирюльника и обновил свой прежний дворницкий гардероб. Теперь он выглядел как натуральный камердинер!

– Добро пожаловать домой, ваше вашество! – произнес Каллистрат свою любимую приговорку. – Как прошел день?

– Так себе, – Георгий все еще разглядывал вчерашнего дворника. – У тебя, как я посмотрю, получше.

Каллистрат почти смутился, но быстро перевел разговор на другую тему:

– Знаете, я работал дворником в полицейском управлении и повидал всякое. Люди приходят и уходят, но некоторые остаются в памяти надолго. Взять Викентия Саввича…

Георгий вопросительно посмотрел на слугу.

– …Я помню, как он к нам пришел. Это было-то всего каких-то пять лет назад, может, чуть побольше. И поначалу он не был таким важным.

– А каким он был? – Жоржик заинтересовался.

– Ну каким? Простым. Тихим. Не знал он еще тогда, что можно быть столь безразличным к людям.

– Ты знаешь, куда я ходил?

– Я же вижу, как вас это беспокоит, – косвенно подтвердил догадку бывший дворник. – Вот, к примеру, он всегда был насторожен, если кто-то заходил в его кабинет. Будто ждал, что его подловят. А еще припоминаю, как в другой раз Викентий Саввич, уже вошедши в силу, накричал на одного из наших только за то, что тот слишком громко смеялся в коридоре.

– К чему клонишь, Каллистрат?

– К тому, ваше вашество, что чудной он. Не нравился он мне никогда. И нехорошо мне делается, когда он вас вот так…

– Это ты от его дворника узнал, что ли, о моем визите? – попробовал выстроить логическую цепочку Ратманов.

– Ну, Филипп сказывал об том Фролу, Фрол – Артамошке, а Артамошка уж мне.