Ящер гигант был прямоходящем, уверенно стоявшем на двух длинных лапах, с такими же двумя длинными, жилистыми трёхпалыми руками. Пышное оперение, словно у тропических птиц на изголовье существа было первым, что притягивало взгляд. Тело же было покрыто в лохмотья неведомого этнического наряда.

Сплюснутую голову существа с едва вытянутой мордой скрывал большой плоский костный нарост одновременно защищая её словно причудливый шлем. Из-за костницы морду не было видно, кроме сверкающего хищного взора больших глаз с острыми как кинжалы вертикальными зрачками. Дополнял всю картину весьма подвижный, длинный хвост, держащий на весу маленькую древесную клетку с открытой дверцей.

Ящер пристально наблюдал за работой подопечных зверьков. Всё действо продолжалось ровно до того момента пока на человеке больше не осталось ни одного клочка кожи. И только тогда мелкие ящерки начали покрывать всё его тело странной субстанцией изливая на оголённую плоть свою вязкую как клей слюну.

Вновь раздавшийся треск из недр земли спугнул мелких ящериц заставив их словно по команде убежать обратно в клетку. Следом, из-под других каменных истуканов начали выбегать иные ящеро-подобные существа. Они были небольшого роста равному одному Земному метру с очень короткими хвостами. Каждый был облачён в некое подобие брони, держа в трёх палой не длинной руке нечто похожее ни то на копьё, ни то на длинную старинную винтовку. Подбежав к человеку, низкорослики вцепились мертвой хваткой в его руки и ноги начав дергать им словно ростовой куклой, дожидаясь пока Жрец не убедится в том, обращена ли его грудная клетка к солнцу.

Часть 3.

Жезл.

Высокая тень ящера медленно наползла на узника скрывая его истерзанное тело от солнечных лучей. Одним взмахом своей массивной лапы ящер сорвал кислородную маску с человека. Наклонившись, Жрец посмотрел прямо ему в глаза, и не отводя пристального взора со всей силы ударил его острием устройства прямиком в грудь.

Стоило только тончайшему острию на пике жезла коснуться умирающего сердца, как рукоять устройства, сначала начала розоветь с багровыми отблесками, а потом становиться всё темнее. Жрец, дождавшись сакрального момента, резко одёрнулся, оставив человека один на один перед двойным светилом, находившемся уже в зените.

В каждой грани кристалла на изголовье жезла отразилось перламутрово-зелёным отблеском два солнечных шара. Массивный кристалл начал ослепляющее светиться и мерцать. Яркий свет словно густой кисель стекал от изголовья устройства прямо к рукояти, запуская неведомый механизм.

Образовавшийся концентрат энергии, словно шаровая молния вылетел из потемневшего наконечника разливая энергетический поток ярким светом по всему телу, освещая каждую венку и каждый капилляр. Узник начал лихорадочно дрожать, а вся клейкая слизь, оставленная мелкими ящерками, стала твердеть, превращаясь в тонкий кристаллический кокон.

Оболочка кокона постепенно становилась всё менее прозрачной, обретая чистейший зеркальный отблеск. Лишь неприкрытыми оставались только глаза, и то что ещё можно было назвать челюстью или ртом из которых шло яркое ослепляющее сияние.

Свет исходящий из тела узника становился ярче разогревая зеркальный кокон настолько, что все его внутренности превращались в кристалл, отзываясь неутихающей пульсацией. Ещё миг и энергетический всплеск, излучаемый телом вспыхнув ослепительной вспышкой перешёл в большой граненый камень на изголовье рукояти жезла.

Ящер резко выдернул устройство из груди узника, так что мелкие приспешники, едва успели отбежать в стороны, как вслед за стеклянным потрескиванием безжизненная статуя взорвалась в пыль, оставив после себя горстку бело-желтого песка с мельчайшими вкраплениями зеркальной пудры.