Дежурный, открывая ворота, уставился на Макса с Лёхой глазами, оправленными в роскошный «бланш»[1]. Злорадный оскал явственно говорил о том, что новобранцев ждёт впереди много интересного и познавательного. Впрочем, такой вариант событий ими предусматривался. Алексей широко улыбнулся «очкарику» и приветливо помахал ему рукой. Оскалившись в ответ, дежурный только исподтишка показал им «фак».

– Я вижу, вы уже завели себе друзей, ребята, – широко улыбнулся Камински. – Это очень полезно. Особенно на занятиях по рукопашному бою.

– Так точно, господин сержант, – дружно отозвались опера.

…Казарма с рядом застеленных серыми одеялами коек встретила тишиной, и только вскочивший дневальный на миг умилил «новеньких», напомнив собственную армейскую юность.

– Ну, точно, как у нас в Кантемировке, – заржал Лёха. – Только коечек поменьше было напихано и замков на тумбочках не было.

Макс с интересом разглядывал увесистого «сторожа» на хлипкой дверце.

– Видать, мальчики здесь ушлые, если такого барбоса навесили. Того и гляди, подштанники на ходу сопрут, – с ухмылкой констатировал Макс.

– Так, у них, видать, морду бить за это не принято, вот и прут отовсюду, куда только нос засунут, – Леха словно не замечал испуганного взгляда дневального и наливавшегося краской от их беспардонной наглости сержанта.

– Эй, служивый, где тут наши коечки будут? – с нарочитой неловкостью повернулся Макс, и кулак сержанта, просвистев мимо его уха, впечатался в хлипкую перегородку, отчего та заходила ходуном.

Макс, сделав испуганные глаза, вытянулся по стойке «смирно». Рядом, подобрав живот, преданно пялился на сержанта Лёха. Второй удар под дых Макс умело пригасил мышцами, но, скорчив страдальчески рожу, согнулся в три погибели для морального удовлетворения начальства. Сработало. Сопя, тот поднёс кулак ему под нос.

– Ещё раз вякнешь, ублюдок, будешь мать проклинать, что на свет родила!

– Так точно, господин сержант!

Побледневший дневальный сопроводил Камински до двери, вернулся и показал им свободные койки. Макс, раскладывая вещи, ненавязчиво «потрошил» служивого на интересующие его темы. Когда парень вышкл, он повернулся к развалившемуся на своей койке Лёхе.

– Дневальный говорит, что здесь Эдгар верх держит, которому мы в баре по чавке настучали. Злопамятный, говорит. И сержанту на остальных дятлом весенним стучит.

– Нашёл проблему, – зевнул напарник. – Не таких видали. Рупь за сто, что он нам сегодня «тёмную» попытается устроить.

–А чего спорить, это и ёжику понятно. Давай придавим немного, а то, чую, поспать нам сегодня не дадут.

…И не дали. Они и проспали-то всего ничего, минут пятнадцать от силы.

Макс, Лекс! – выкрикнул дневальный. – Сержант Камински приказал вам срочно прибыть на склад.

– Чего орёшь? – разлепив глаза, отозвался Макс. – На какой склад?

– Здание напротив. Получить обмундирование и оружие. Поторопитесь, парни, сержант ждать не любит.

Когда они вошли в полутёмное здание склада, их ждал Камински с ещё одним сержантом, таким же крепким мужиком со шрамом во всю щёку.

– Шевелитесь, ботинки[2], – похохатывая, прикрикнул на них второй сержант. – Снимайте свои тряпки! Быстрей! Не жмитесь, как целки, нас с Камински ваши задницы не интересуют.

Свёрнутые пятнистые «комки» и тяжёлые ботинки, брошенные сильной рукой, были ловко пойманы новобранцами. Через три минуты они уже были полностью обмундированы.

– Пошли, – махнул рукой Камински.

Пройдя в другой конец склада, он отомкнул большой железный шкаф и, достав излучатель, бросил его в руки Максу.

– Ну-ка, сынок, объясни старому солдату, что это за хрень.