– Надо подумать, – прищурил глаз офицер.

– Ну, думай, – согласился Макс и, повернувшись к Лёхе, прокомментировал: – Чапай думать будет.

В это время дверь распахнулась и в неё вошёл… нет, буквально влетел дородный мужик в форме. Судя по тому, как резво вскочил дознаватель, толстый дядька был немалым чином. Пока он задавал вопросы, а подчинённый отвечал, Макс по-тихому комментировал напарнику ход разговора.

– Толстяк спрашивает: какого хрена мы тут сидим? А вертухай про наши подвиги рассказывает.

В это время начальник громко расхохотался. Он бил себя по коленям, стучал кулаком по столу, в общем, веселился от всей души. В промежутках между приступами веселья большой чин что-то спрашивал у Рассела.

– Чего это он? – тихо спросил Лёха.

– Ему забавно, – скучным голосом перевёл Макс. – Что два гражданских отмудохали пятерых морпехов. О, а «эм-пишник» отвечает, что нас расстрелять за это надо. А толстяк говорит, что у него вместо головы задница. Тут я согласен, – хмыкнул он.

– Он ему втолковывает… блин, сплошные маты… что двух таких здоровых лбов… это он про нас… нужно в этот долбанный экспедиционный корпус запихать. Та шушера, которую в этот корпус собрали, ничем не лучше. О, даже ещё хуже, говорит, если эти двое русских пятерых сумели отметелить.

Начальство встало из-за стола и, продолжая похохатывать, вышло. Офицер белоснежным платком отёр лоб.

– Если подпишете контракт на службу в корпус морской пехоты, в подразделение «S7», мы забудем про ваши художества.

Выслушав перевод, Лёха кивнул головой.

– Подпишем, – подтвердил Макс. – А что это за «эс-семь»?

– Спецподразделение из иностранных граждан. Входит в экспедиционный корпус.

– Ясно, – кивнул майор Красников. – А куды бечь-то? С подводной лодки да в такой шторм?

… – Эй, русские, на выход, покупатель пришёл!

Опять этот вертухай… Макс протёр глаза и толканул товарища в бочину.

– Вставай, шланг! Начальство пожаловало.

– Опять?! – не открывая глаз, возмутился Лёха. – Да сколько можно?

Макс нацелился всадить пальцы напарнику под рёбра, но тот вдруг ловко заблокировал его руку и, одним прыжком оказавшись на ногах, с любопытством уставился на пришедшего по их души. По ту сторону решётки стоял и равнодушно смотрел на них здоровый мужик лет тридцати в форме сержанта морской пехоты.

– Принимай крутых парней, – осклабился охранник.

– У меня таких крутых больше, чем засранных очков в туалете, – едва удостоил его взглядом морпех. – Надуют мышцы в спортзалах, а получат пинка в задницу и плачут, как девочки.

Макс хмыкнул, но промолчал. Охранник покачал головой.

– Вот тут ты промахнулся, старина. Это те самые, которые в баре пятерых из «семёрки» отутюжили.

– Да? – мельком глянул на новобранцев сержант. – Ну, тем лучше. Не сегодня-завтра Коалиция нападёт на нас. Будет спрос на свежее мясо. Пошли, помидорчики, поменяем штанишки и получим рогатки – пулять по птичкам.

На улице их ждал вездеход с той же красно-синей эмблемой и чёрными буквами «MEU». Повинуясь жесту морпеха, Лёха с Максом уселись на заднее сиденье, и джип рванул с места, как пришпоренная лошадь.

– Запомните, девочки, – повернулся к ним сержант. – Меня зовут сержант Камински. Обращаться ко мне нужно «господин сержант». Понятно?

– Да, господин сержант, – хором ответили новобранцы.

Макс откинулся назад и задремал, а Лёха, разглядывая толстую шею морпеха, прикидывал – сколько времени потребуется, чтобы одолеть этого кабана? Решив про себя, что двадцати-тридцати секунд ему бы хватило, он стал смотреть в окно. Выскочив из города, они помчались по прямой, как стрела, узкой асфальтированной дороге. Километров через двадцать джип затормозил – дорогу перегородил шлагбаум, на котором была укреплена та же эмблема. Проверка документов, и шлагбаум, поднявшись вверх, пропустил их, и вездеход помчался дальше. Километров через пять они остановились перед КПП. На воротах красовалась та же, уже набившая оскомину, эмблема, на которой ясно выделялись знакомые символы «S7».