Чтобы повысить свои шансы на удачное и скорое замужество, мама перестала что-либо делать по дому. Она берегла руки и лицо от солнца, временами жестко морила меня голодом.

–Это чтобы ты не растолстела, как твоя Ксюша, и смогла найти себе нормального мужика. Неужели собралась всю жизнь сидеть на моей шее?

Однажды она вернулась жутко злая и наорала на меня. Оказалось, что ее новый ухажер так хотел перейти к близкому знакомству, что порвал ее колготки прямо посредине, по шву. Мама была в таком гневе, что еще полдня материлась во весь голос, а я боялась показываться ей на глаза. Мало ли, что ей в голову взбредет.

Мама сняла с себя рваные колготки и швырнула на пол. Затем, шмыгая, завалилась на диван и накрылась старым одеялом с головой. Через двадцать минут я услышала, что она похрапывает…

Я подняла глаза и увидела валявшиеся на полу колготы. Это были те самые, которые мне очень нравились. Понятное дело, что просить у мамы ценную для нее вещь я бы никогда не посмела. Сквозь сон мама пробормотала:

–Ненавижу… пропадите все пропадом, кобели поганые…

Повернувшись к стене, мама скомандовала:

–Выбрось их к чертовой матери.

Я обрадовалась и тихо, как мышь, проскользнула к дивану и схватила мамино испорченное сокровище. Унеся колготы к себе в комнату, я внимательно их осмотрела. Увиденное меня очень сильно обрадовало: они были порваны только посредине, все остальное было совершенно целым.

–Спасибо, баба Маня…—прошептала я. Старушка научила меня ловко штопать, и я была готова привести колготы в божеский вид. Вооружившись тонкой иголкой и контрастными нитками, я принялась за работу. Черед десять минут я с довольной улыбкой натянула на себя уже целые колготы.

–А ноги у меня ничего, —пробормотала я, изучая свое отражение в старом зеркале. Выпуклые ажурные цветочки на моих стройных бедрах и округлых коленках мне очень даже понравились.

Еще через неделю я увидела, как соседка, тетя Вера, выбрасывает всякое барахло во двор. Она собиралась все это рассортировать и сжечь все, что ей покажется ненужным. Но я заметила в этой куче несколько пар колгот, таких же ажурных, как у мамы, только с другим рисунком. И упросила тетю Веру отдать их мне.

–Да я хотела в них лук складывать, – с жалостью вздохнула она. – Но если тебе надо, забирай.

Я отремонтировала их, а потом ждала подходящего случая, чтобы блеснуть обновками, сделанными моими собственными руками.

Когда я появилась в новых колготах на школьной дискотеке, мои одноклассницы с удивлением рассматривали меня. Появился Петька, не пойми откуда, и начал хватать меня за плечи.

–Вик, пойдем на улицу. Разговор есть, —твердил он. Я учуяла от него запах спиртного и оттолкнула, но Петька не отставал.

Тут появился Антон Ромащенко. Он мне давно нравился, но я бы скорее умерла, чем призналась в этом. Антон при виде меня заулыбался:

–Привет, Вика. Ты куда такая красивая? Пошли, посидишь с нами.

Я сделала невозмутимое лицо и последовала за ним.

«Вот с таким парнем было бы нестыдно показаться на людях», —думала я, разглядывая широкую спину и мускулистые плечи Антона. Он занимался спортом всю жизнь, играл за сборную района по футболу и считался подающим большие надежды спортсменом. Девочки на него вешались пачками, а он никого не выделял. С чего это вдруг он решил обратить на меня внимание, я не поняла. Но мне было приятно, что он сам обратился ко мне и даже попросил составить ему компанию.

Мы вышли из школьного вестибюля и направились к небольшой пристройке в школьном дворе. Там местный сторож, которого все называли просто Игнат, устроил себе что-то вроде комнаты отдыха. Поставил железную печурку, деревянную кровать, стол, шкаф и пару стульев. То есть на одного человека места было достаточно.