– Зачем? – не поняла я.

– Дальше сама, милая. Мне в другой коридор, и я обойдусь без кристаллов. Или тебе нужно прогнать чудовище из-под кровати?

Насмешка в его голосе не была злой.

– Нет уж, спасибо, сама справлюсь, – я взяла фонарь за металлическое кольцо. – В крайнем случае, огрею его канделябром.

В этот момент я почему-то заколебалась – мы оба заколебались и так и остались стоять друг напротив друга, на расстоянии полушага, я – с дурацким фонарем и в халате, наброшенном на ночную рубашку, Кондор – с пальто в руках, очень растрепанный и в темноте еще более бледный.

– Спокойной ночи, Кондор, – сказала я и зачем-то сделала книксен.

Он хмыкнул и одним движением руки сотворил в воздухе небольшой светящийся шарик, который тут же завис над его левым плечом.

– И вам спокойной, леди Лидделл.

В доме Габриэля нам никто не обрадовался.

Невысокая, сухая женщина с тронутыми сединой волосами посмотрела на меня так, словно она была воспитательницей в яслях, а я пришла сюда, чтобы втянуть вверенных ей детей в какую-нибудь нехорошую историю. Воровать яблоки, например, или шляться по заброшенным стройкам.

Она появилась словно бы из теней, как фэйри, вынырнула из-за какого-то угла, стоило мне моргнуть, и встала перед светлыми двустворчатыми дверьми, ведущими в комнату, куда нам всем было нужно попасть.

На Кондора эта женщина смотрела с еще большим недоверием. Она нервно дотронулась до жемчужной броши, прикрепленной к высокому, жесткому воротнику фиолетовой блузки, нахмурилась и сухо сказала:

– Доброго дня, Юлиан.

Он улыбнулся ей в ответ и покрепче сжал мою руку, словно без этого я бы не высунулась из-за его спины.

– Доброго дня, тетя Хеллен, – поклонился он. – Позвольте представить вам леди Мари Лидделл, она пришла проведать…

– Бриджет, – перебил его Габриэль. – Мы ненадолго, – добавил он виновато.

Тетя Хеллен нахмурилась еще больше:

– У вас четверть часа, – сказала она, скрестив руки на груди, и перевела взгляд с меня на Кондора. Взгляд ничего доброго не предвещал. – Врач был у нее с утра и сказал, что вам, молодой человек, стоило бы бережнее относиться к тому, кого касается ваша магия.

Пришла моя очередь хватать кое-кого за запястье и хмуриться.

– Никакой магии сегодня, тетя Хеллен, – сказал Кондор, не меняясь в лице. Он все так же улыбался, с какой-то деланной беспечностью мальчишки, которого пытаются отчитать за шалости, которые он сам шалостями не считает. – Но я поговорю с ее врачом, – беспечная улыбка искривилась лишь самую малость. – Тем более, как я помню, я сам же его и нанял. Пойдемте, леди Лидделл, посмотрите на вашу, хм, находку и убедитесь, что ей здесь не причиняют никакого вреда.

Он протащил меня за собой, мимо тети Хеллен, которая застыла с широко распахнутыми глазами. Краем уха я услышала, что Габриэль извинился перед ней, а потом двери закрылись за моей спиной, и мы оказались в маленькой и очень уютной комнате.

Прямоугольные окна с мелкими стеклышками, сложенными в геометрический узор, выходили куда-то в хмурую зимнюю Альбу. Сквозь стеклышки угадывались очертания голых деревьев, ограды, улицы с темными силуэтами домов. Холодный свет проникал оттуда, но его было недостаточно, чтобы развеять сумрак в углах. Словно бы этого было мало, тетя Хеллен, недовольно топая, стремительно пересекла комнаты и задернула шторы поплотнее.

– Ведите себя потише, – строго бросила она через плечо. – У девочки сильно болела голова. Сейчас я приведу ее.

Она снова исчезла – я услышала только шелест юбки и все те же шаги. Наверное, она бы цокала каблуками, если бы ковры на полу не заглушали звуки.