Отражения Ирина Пименова

На невероятной скорости космолет приближался к планете, стремительно погружаясь в плотные слои атмосферы, химический состав которой еще не успели довести до пригодного к дыханию.

Уже исчезла темно-чернильная синь космоса, клубящиеся облака желтоватого оттенка, перемежающиеся голубыми просветами, закрыли передние иллюминаторы. Гравитация вдавила пилотов в кресла. Датчики оголтело пищали, почти все технические системы вышли из строя.

Мишка потерял сознание, и его пристегнутое к креслу тело безвольно болталось, на голове зияла кровавая рана.

Андрей вручную, изо всех сил старался вывести машину хоть на какую-то траекторию полета. Его глаза напряженно уставились вперед, поверх орущих приборов, в ожидании увидеть землю.

Вскоре на горизонте показалась река. Извиваясь, она блеснула серебристым отливом, а вокруг – лишь светло-серый песок, местами сменяющийся скудной коричневатой растительностью.

Андрей, ложась на левый борт, максимально отводил космолет от воды. Наконец они бухнулись, поодаль от берега, разметав в разные стороны мягкие комья сгрудившихся невысоких острых песчаных холмов.

Правый двигатель загорелся. Окровавленными руками Андрей схватил свой шлем, надел, пристегнул к скафандру и прохрипел в сторону Стаса:

– Быстро на выход! С собой только необходимое!

Стас, откинув ремни безопасности, выскочил из кресла, убедился, что его экипировка в исправности и сидит крепко, и стал судорожно выбрасывать в открытый люк боксы, инструменты, оборудование, спаскомплекты.

Андрей высвободил Мишку, одел его и вытянул наружу. Все, что они успели вытащить из горящего космолета, отнесли подальше.

Мишку растрясли и привели в сознание. Собрав пожитки в одном месте, у более-менее возвышенного холма, они огляделись.

Вдоль реки, куда только хватало глаз, угадывались известняковые барханы, изредка переходящие в твердые породы темно-бурого цвета. Невысокие, часто острые, вершины венчали эти рыхлые, песочные увалы, где иногда неуклюже пробивались жиденькие кустики травы.

Пустынно-степной ландшафт отличался ржавыми оттенками. Пасмурное небо синело в вышине, облака отдавали золотистым отблеском.

Стас нажал едва заметную кнопку у себя на левом манжете, и тут же над его запястьем в воздухе появился небольшой экран с виртуальной картой местности. Он поднес руку немного ближе к лицу, так, чтобы удобнее разглядеть ее и найти свое местонахождение. Прозрачно-серая цифровая материя карты отражалась на стекле шлема космонавта, разрисовывая его бледными тенями.

– Надо идти на север. Там должен стоять наш ровер. До него шесть километров, – сказал он, показывая правой рукой направление. Он еще раз нажал ту же кнопку, и карта исчезла.

Ребята обернулись, бросив взгляды на космолет, постояли немного и двинулись прочь, пробивая тропинку в песке между холмами. Через несколько минут сзади прогремел взрыв.

Перфида[1], сурово хмурясь, неприветливо принимала незваных гостей.

Десять лет назад. Земля.

В просторном, высоком, ярко освещенном солнцем сводчатом зале, с белоснежными стенами, собралось две сотни выпускников, одетых в серо-голубую парадную форму космических войск.

Под самым потолком из огромных арочных готических окон струились потоки теплого света, заполняя пространство и играя в уголках рам портретов выдающихся космонавтов, ученых и конструкторов, развешанных по стенам старого университетского корпуса для торжественных церемоний.

День выдался безоблачным, почти летним, несмотря на легкий, весенний, бодрящий ветерок. Как нельзя кстати для такого события.

Кругом царило оживление. Радостные возгласы юных выпускников терялись в вышине. В передней части, на подиуме, у трибуны стоял ректор, воодушевленно осматривающий «молодую поросль». Его обычно озабоченный, часто мрачный лик вечно заваленного работой руководителя сейчас так сильно излучал гордость и радость, что его даже не узнавали.

Постепенно стало тише. Все смотрели на ректора. Наконец он заговорил:

– Сегодня у каждого из вас особенный день. Вы прошли долгий путь к заветной цели и совсем скоро откроете для себя новую страницу жизни. Я очень рад, что могу разделить с вами это мгновение.

В паузе раздались аплодисменты. Андрей с Мишкой переглянулись, смерив друг друга задорными взглядами. А ректор продолжал. Его речь частично терялась в гуле задних рядов.

– Уверен, что полученные здесь знания станут прочным фундаментом и помогут вам построить головокружительную карьеру. Перед вами открыты большие дороги: кто-то останется на Земле или на Марсе, а кто-то посвятит себя изучению глубокого космоса. Но какой бы вы ни выбрали путь, всегда настойчиво идите вперед. Дорога не будет легкой, но опыт и надежные друзья обязательно помогут вам в трудные минуты. Следуйте за своими мечтами и оставайтесь верными себе.

Зал снова взорвался овацией. Ректор был явно в ударе. Ощущение больших перспектив передалось и ему. Взволнованно произнося свою речь, он делал театральные паузы.

– Сегодня, вручая дипломы, мы испытываем большое счастье с капелькой тревоги оттого, что, подобно родителям, отпускаем вас в непредсказуемое будущее. Пусть вам благоволит судьба! Успеха и удачи!

Финальные рукоплескания поглотили последние напутствия. Зал наполнился радостными воплями. Вожделенные «корочки» были вручены. Молодые, сильные, смелые выпускники факультета космических исследований настроились только на лучшее.

– А где Стас? – оглядываясь, спросил Мишка.

– Здесь где-то. Я его видел в той стороне, – отвлеченно пробормотал Андрей.

Когда официальная часть закончилась, все участники, нетерпеливо толкаясь, поспешили на улицу, во внутренний университетский дворик, где их ждал фуршет на еще прохладном воздухе. В этом году май буйствовал ароматами свежести и сирени. Столы ломились от самых разных блюд. Факультет славился традицией угощать своих выпускников блюдами, придуманными на других планетах Солнечной системы. Здесь были деликатесы, приготовленные из мяса марсианского кролика, копченного во время обратного полета на Землю, соки из лунных фруктов, легкие салаты из земных и марсианских овощных гибридов.

Ребята жадно набросились на лакомства. Возбужденно галдя, обмениваясь восторженными репликами и восхищенными улыбками не столько от еды, сколько от окончания учебы.

Александр Петрович стоял почти у входа, недалеко от мраморной лестницы, ведущей к большим, тяжелым, дубовым дверям, и радостно пожимал руки выходившим знакомцам.

Проект «Станция» для него остался в прошлом. В свои тридцать пять лет он был еще молод, но профессия уже оставила след на его лице и характере. Небольшие морщинки прорезали кожу вокруг глаз, взгляд стал цепким, движения неторопливо сосредоточенными, выверенными, как у тигра перед броском.

Дождавшись Андрея, он кивнул ему, пожал руку немного дольше, поприветствовал теплее, серо-голубые глаза оттаяли и, только как ему свойственно, улыбаясь одними их уголками, спросил:

– Какие мысли о будущей работе? К нам?

– Я был бы очень рад! – широко и мечтательно улыбаясь, с готовностью отозвался Андрей, бодро сбежавший со ступеней малого подъезда университетского корпуса.

Андрей возмужал. Он превратился в высокого, порывистого юношу. Ему недавно исполнилось двадцать два года. Лицо обрамляли короткие непослушные темно-каштановые волосы. Горящие глаза, открытый взгляд. Все говорило о пылкой натуре.

Авторитетная государственная корпорация «Космическая наука и технологии», самая крупная и значимая в этой области, проводила исследования в Солнечной системе и за ее пределами. Здесь работали специалисты межзвездного класса. Многие мечтали тут оказаться. Риск, сопряженный с этой профессией, мало пугал претендентов. Он уже стал частью их жизни, многочисленные тренировки и короткие полеты научили принимать непредсказуемую судьбу пилота-исследователя дальнего космоса. Так что Александр Петрович никакого другого ответа и не ожидал.

«Конечно, изучение Вселенной! Что может быть более захватывающим?» – подумал он.

Хотя Александр Петрович специализировался в области психологической подготовки космического персонала, он не был кабинетным работником. Напротив, часто и подолгу пропадал в межпланетных экспедициях. Он мог бы похвастаться самыми необычными случаями из практики. Ходили легенды о его стойкости, надежности и храбрости, а его порядочность, открытость и уверенность в себе, мгновенно вселяла доверие в собеседника.

Неделю назад он прилетел с Марса, где навещал Ярославу, открывшую там школу майнд-фитнеса. Зная, как близко она принимала судьбу Андрея, он решил напомнить ей об окончании им университета на тот случай если она забегалась со своими непоседливыми марсианскими учениками.

Яра встретила его с большим воодушевлением.

Она почти не изменилась внешне. Разве что кожа ее миловидного лица и тонких, изящных рук приобрела приятный золотистый марсианский загар, а выражение глаз – легкую философскую нотку. Прожив недолгий период на Марсе, она настолько сроднилась с местным бытом, что, казалось, находится здесь с начала времен колонизации.

Люди нигде во Вселенной не изменяли своей природе. И на Марсе, занимаясь, на первый взгляд, непривычными для простого обывателя делами, как, например, проверкой противопылевых домовых чехлов, защищающих от яростных марсианских бурь, они оставались верны земному укладу жизни. Да и тот факт, что они на другой планете, постепенно терялся. Ведь уже давно перестали носить скафандры, на поверхности росли деревья, в их кронах обитали птицы, дорожки были усыпаны красноватым гравием, в воздухе благоухали ароматы цветов, реки были полны чистыми и бурными потоками.