Кайя вглядывалась в своё лицо, и, несмотря на то, что оно выглядело растерянным и испуганным, она не могла не почувствовать, как его выражение как бы следовало за её собственными движениями, подражая ей, но в то же время не отдавая отчёт в том, что происходит. Это не было просто зеркалом – это было что-то гораздо более опасное и непредсказуемое. Она провела рукой по лицу, как будто пытаясь убедиться, что это была реальность, а не сон, и ощутила на коже холод, как если бы она коснулась чего-то давно забытого и чуждого. Но всё было на месте. Только тишина оставалась звенящей и напряжённой, и даже вдыхаемый воздух казался чуждым.

Внезапно за её спиной раздался шум, и Кайя резко обернулась. Этот звук был неожиданным, как будто стены комнаты сами выдохнули. На пороге стоял Эмрик, её младший брат, с удивлением и тревогой на лице. Он держал в руках деревянный талисман, тот самый, который она вырезала для него несколько месяцев назад, и его рука дрожала, словно её собственный страх перед чем-то невидимым передавался ему.

Его глаза были широко распахнуты, как у испуганного животного, застывшего в момент опасности. Он наблюдал за ней, за тем, что происходило, и казалось, что он уже чувствовал, что что-то неизбежное вступило в их мир.

– Ты говорила с зеркалом? – спросил он, понижая голос, словно боялся, что кто-то может подслушать. Словно в его вопросе скрывалась не только тревога, но и нечто большее – желание понять, что происходит, но одновременно опасение, что узнать правду может быть опасно.

Кайя чуть не потеряла дар речи, её сердце затрепетало в груди, как птица в клетке. Она подошла ближе к нему, но вместо того, чтобы найти ответы, она почувствовала, как её собственная тревога растёт ещё сильнее. Что-то в том, как Эмрик смотрел на неё, вызывало нарастающее беспокойство, как если бы он знал больше, чем говорил.

– Ты слышал? – её голос был напряжённым, почти предсказуемо дрожащим. Она пыталась сохранить внешнюю уверенность, но её тело выдавало её переживания. Брат кивнул, и её взгляд скользнул по его руке, которая всё ещё держала талисман, словно она хотела понять, что он скрывает. Его дрожащая рука, его молчание – всё это наполняло комнату зловещим предчувствием.

Вместо ответа он протянул ей талисман. Его глаза искали её взгляд, но в них была не только тревога, но и нечто более серьёзное – ожидание, словно он знал, что она должна что-то понять. Кайя приняла талисман, и, когда её пальцы коснулись его поверхности, она почувствовала, как дрожит сама материя этого маленького амулета, словно он несёт в себе какую-то скрытую силу. Но что это была за сила – она не могла сказать.

Её взгляд снова метнулся к зеркалу, но там, среди зеркальных трещин, не было ответа.

– Он погас, Кайя. Талисман больше не светится. А это значит… – слова Эмрика звучали так, словно каждое его слово было вынужденным признанием, а голос дрожал от невыразимой тревоги. Он сжал в руке амулет, и тот больше не излучал тот мягкий, тёплый свет, который так долго был их надеждой. Талисман, символ защиты и привязанности, будто поглотил саму жизнь, как угроза, которая вот-вот станет реальностью. Эмрик не осмеливался продолжить, но в его глазах был ужас, не поддающийся объяснению.

– Что? – Кайя взяла его руку, не в силах скрыть свою панику, но пытаясь хотя бы немного утешить его. Она сжала его пальцы, но в её движении было больше растерянности, чем уверенности. В груди всё сжалось, как будто невидимая сила сдавливала дыхание, но она заставила себя заговорить твёрдо, хотя сердце колотилось, как бешеная птица. – Что это значит, Эмрик?