Уверенно проговорил он, настоятельница кивнула.

– Я уже стара, мне не соврешь, но…

Она помедлила, прекрасно зная, что для девочки бы означало отбытие в монастырь.

– Если они вернуться, мне придется отдать им Терезу, если же нет, то судьба на твоей стороне.

Проговорила она со скорбью, Альмар услышал скрип закрывающейся двери ее кабинета и выбежал из здания. Крик наполнил двор. Сил притворяться, что все хорошо закончились, ничего не хорошо, ничего не должно было быть так. Он должен был спасти сестру, он спас сестру, все правильно. Он все сделал правильно, он должен был это сделать, так ведь. Ладони и голень покрылась кровью от ударов об дерево. Через несколько месяцев ему исполниться шестнадцать, он бы ушел забрав сестру, он бы не сделал ничего, это бы была чья то другая проблема, чей то другой грех на душе, но не его.

Альмар нервно покачал головой. быстрым шагом он вбежал в крыло для старших сирот, рваными резкими движениями он скинул свои вещи в тканевую сумку, затем вбежал в большую комнату выше, мчась среди кроватей и детей он сел у кровати Айрис и в спешке запихивал детские вещи для Терезы, часть из них упала на пол, но он этого не видел. Он открыл дверь чулана и быстро взял Терезу на руки.

– Почему ты так долго, я устала там сидеть, ты же знал где я прячусь, так не играют в прятки

Обиженный голосок девочки звенел у его уха.

– Прости, готовил подарок

Нервно протараторил он.

–Какой подарок

Альмар поставил ее на пол и вытащил из сумки пальто Айрис, на несколько лишних секунд его взгляд был прикован к ткани, но он быстро опомнился и одел сестру, нельзя, нельзя сейчас думать об этом.

– Нас отпускают

Конечно их никто не отпускал, но беспризорных детей на улицах было сотни, в приютах была лишь небольшая часть и за их безопасность никто особо не ручался, тем более его скоро должны были официально выпустить отдав документы, но их он может и подождать. Одев на белокурую девочку капюшон он закинул ее на руки и выбежал наружу.

Год назад его взял в подмастерье один ювелир, Альмар не замечая холода бежал в мастерскую, надеясь выпросить комнату в подсобке, лишь бы не в месте где его сестру могли забрать.

***

Черноволосая девочка сидела в трясущейся деревянной повозке, запряженной лошадью. Её крошечные руки цепко держались за края скамьи, а тело мелко дрожало от холодного ветра, от которого не спасала ее тонкая одежда. Монахиня, сидевшая рядом по правую руку сохраняла молчание, а руки ее были сложены на коленях. Девочка краем глаза поглядывала на мягкий облик своей спутницы, но ни разу не решилась заговорить, опасаясь, что её могут отправить обратно в приют. Повозка ехала долго, спустя время, которое казалось ребенку вечностью, сквозь плотный снег и дымку холодного воздуха наконец показались очертания монастыря. Небольшие белые дома стояли недалеко друг от друга. Они вышли с телеги и Айрис с широко раскрытыми глазами осматривала белые красоты вокруг, пока ее вели через деревянные ворота в основной зал. Ее ноги, обутые в старые ботинки, которые были ей велики, утопали в снегу, оставляя неуверенные следы. Внутри основного зала уже собрались монахини. Их строгие лица, обрамлённые черными чепцами, сливались в единую картину, где девочка не различала лиц.

Айрис, собравшись с духом, слегка потянула монахиню за рукав. Та наклонилась, и девочка, прикрыв рот ладонью, прошептала:

– А где родители?

Наивно спросила она всё ещё думая, что её удочерила семья. Монахиня взглянула на неё с лёгкой улыбкой и тихо ответила:

– Ты будешь жить в стенах монастыря.

Ответ прозвучал нежно, но в нём не было утешения. Сердце Айрис замерло на миг, но её не оставили в одиночестве. Девочку проводили в одну из комнат, где её грязную старую сумку небрежно бросили на полку явно не собираясь оставлять хоть что то. Девочку вымыли в деревянной бадье, несмотря на её протесты и крики от ледяной воды. После этого на неё надели длинное платье младшей воспитанницы монастыря. Ткань платья была грубой, но для Айрис она казалось роскошное, белоснежное и чистое, совершенно непохожее на её старую одежду.