Обо всем этом думал Кеннет, выводя на листе бумаги заковыристую формулу, которую собирался использовать на зелье. А мысли так и норовили свернуть к Эмильене… Хотелось пойти и посмотреть, как она там, но Кен сначала доварил зелье, затем наложил на него магическую формулу и оставил охлаждаться, чтобы потом пустить на опыты очередного несчастного грызуна. Кстати, предыдущий так и не нашелся, зато из хлебницы пропал хлеб. И Кен прикидывал, могла ли резко выросшая в размерах мышь его слопать. Если так, это хороший знак – выходит, грызун здоров и счастлив, а зелье изменения размера безопасно для живых существ.

После завершения работы Кеннет все-таки спустился по ступенькам на первый этаж. Он сам не помнил, когда в последний раз заходил в комнаты родителей. По всему выходит, не меньше года назад. Там не убирали – зачем? Кену хватало его собственных этажей. Наверное, Эмильена рвет и мечет. А еще Кеннет подумывал, что невеста может попытаться сбежать. Это было бы неудивительно, только последствия для самой Эмми будут не самые приятные: Кен ее искать не станет, а король найдет и сошлет в обитель. От этого места даже у Кеннета шел мороз по коже. Когда случалось там бывать, на ум всегда приходил чулан с прахом прабабки. Прах, кстати, сразу после смерти отца переместился на фамильное кладбище – делить дом с мертвыми верховный маг не желал.

Однако его опасения оказались напрасны: Эмильена спала на кровати, с которой сдернула чехол. Тот валялся в стороне, а девушка и во сне хмурилась. На миг Кен залюбовался, как в детстве. Потом вспомнил их поцелуй и решительно вышел из комнаты. Эмильена тер Альен никогда не была подарком света. Скорее уж порождением тьмы, и Кену хотелось знать, откуда в таком красивом теле взялась настолько мерзкая душа.

Утром он уехал во дворец, на обратном пути собираясь заказать для супруги минимальный набор вещей. Кеннет подозревал, что модистки тоже не загорятся желанием переступить порог его дома, однако вопрос со свадебным платьем оставался открытым, да и ему нужно что-то соответствующее свадебному обряду. Если он явится в привычном виде, Людовик его проклянет. Король ведь тоже был магом, а свет – это не всегда добро и благость, иногда это и огненные заклинания. Прилетит в лицо – мало не покажется.

Во дворце Кен собирался работать: принять просителей, пообщаться с магами-министрами, однако стоило сесть за рабочий стол, как двери распахнулись, и в кабинет верховного мага быстрым шагом вошел его величество. Стало заметно: король в прекрасном расположении духа, что случалось с ним не так часто.

- Так и знал, ты явишься ни свет ни заря! – уверенно заявил Людовик, присаживаясь напротив друга и делая знак, чтобы сам Кеннет не поднимался. – Как невеста? Рыдает? Пытается выцарапать тебе глаза?

- Спит, - ответил Кен. – По крайней мере, спала, когда я уезжал. Мы с ней особо не разговаривали. Кстати, я хотел попросить прислать к моей супруге ваших портных.

- Они уже в пути, - усмехнулся король. – Твоя супруга должна в день свадьбы выглядеть умопомрачительно. А когда вернутся во дворец, займутся твоим нарядом. Мерки у них есть, не думаю, что ты похудел или поправился.

Кеннет кивнул. Он тоже так не думал.

- Благодарю, ваше величество, - ответил он. – Но, боюсь, моей будущей жене нужно не только свадебное платье. Конечно, есть ее вещи из дома Альенов, только я не хочу тревожить печати.

- Так я дам тебе допуск. В чем проблема, друг мой?

Король веселился. Кеннет же пребывал в мрачной задумчивости и хотел вернуться к делам. А еще надеялся, что Эмильена не станет совать нос в его лабораторию, иначе его магия может счесть ее за врага и… Вернуться домой, что ли?