Голоса переместились из прихожей в комнату.

– Юра, может, на кухню? Чая попьем, – предложила Евгения. Чувствовалась, что она сдерживает вошедшего мужчину.

– Какой тут чай! – Озабоченный мужской голос переместился в центр комнаты. – Ты представляешь, я сюда летел, думал, все несчастным случаем обернется, или, на худой конец, чьей-то глупостью. А тут – на тебе! Отравление цианидом! Это уже факт, медэксперт дал заключение. И труп явно на остановку подбросили. Не мог он там умереть! Что ему делать на остановке общественного транспорта? У следователя масса вопросов ко мне. Уже звонили… И тон такой, знаешь, наглый. Не то, что раньше. Завтра встречаемся.

– Успокойся, Юра. Ты ведь не причем.

– Не скажи. Ведь это убийство. Убили моего близкого сотрудника. Ну, ты же Андрея прекрасно знаешь. Незаменимый был помощник. Теперь я должен обязательно убийцу найти. И быстро. А то слухи поползут… Не отмажешься. И замолчать невозможно! Десятки людей тело видели. На людной улице выложили, подлецы. Кто-то действовал очень дерзко. Словно знак какой-то мне подал.

Застонало кресло, тяжелая фигура долго принимала удобную позу.

– Юра, а тех, кто тело подбросил, неужели никто не видел? – вкрадчиво спросила Евгения.

Мне показалась, что она угнездилась на валике кресла рядом с Калининым. Воображение быстро дорисовало его руку, лежащую на бедре девушке. Я куснул платье. Как еще я мог выразить свое раздражение?

– Я из Москвы районному прокурору звонил, велел, чтобы лучших специалистов на это дело выделил. Следователь активно работает по этому вопросу. Завтра узнаю. Ты мне лучше вот что скажи: Андрей вчера к тебе не заходил?

– Андрей? – Евгения выдержала паузу и очень лениво произнесла: – Ну, что ты. С какой стати?

Я оценил ее актерские способности.

– Да, понимаешь, не можем разобраться, где он был вчера вечером? Я тебя из университета подвез… Кстати, как дела с экзаменами, котенок?

– Нормально. Сдала.

– Молодец, молодец, киска. Если совсем уж тупик будет, обращайся, решим вопрос. А так, лучше сама. Ты ведь у меня умница, красавица… У-у, какая ножка. Все отдам за эти ножки… Ну, что ты, что ты…

– Юра, подожди. Что про Андрея удалось выяснить?

– В том то и дело, что ничего. Я тебя подвез домой, заскочил на работу и срочно в Москву. Попросил, чтобы рейс задержали. Андрей меня в аэропорт проводил. У нас так принято. У меня пакет завалялся, я ему передал. Там коньяк оставался, еще чего-то. Шофер сегодня доложил, что Воробьев его попросил высадить в центре. На твоей улице, кстати. Что ему в этом районе надо? Живет ведь он в другом месте. Жил… Э-эх… У тебя выпить есть?

– Нет, – торопливо ответила Евгения.

– С женой его я разговаривал. Андрей ей звонил в тот вечер. Сообщил, что на службе задерживается. Соврал… Но ей я этого, конечно, не сказал. У него же остался маленький ребенок. Вот беда! А по всему получается, что у Андрея любовница была. С чего бы ему иначе врать?

– Все вы мужики одинаковые. Мало вам одной!

– Котенок, ну что ты! Ты для меня почти жена. Ты же знаешь. Лапонька моя, солнышко…, – последовало звучное чмоканье.

Я напрягся, рука смяла висящую перед носом ткань. Пусть только попробует, старый козел, устроить любовную сцену. Выйду и… Как я поступлю, я не успел решить. Рука дернулась, вешалка качнулась и стукнулась о стенку шкафа. Касание было не сильным, но звук показался громким, ведь я сидел словно внутри барабана. В кулаке оказалась смятая кофточка, я замер.

– Юра, ну, хватит, – резко оборвала нежное воркование Женя. Послышались ее легкие шаги. Она явно выскользнула из объятий. Ее голос звучал уже с другой стороны: – Сейчас не время. Мне тоже очень жалко Андрея.