– Я не понимаю, что происходит? – Шилов повысил голос, а в глазах блеснула ярость. – Или… Постой, – мужчина приблизился, сжимая острый подбородок, – у тебя кто-то появился? У тебя кто-то есть? Отвечай?

Влад дернул Алёну за руку так, что Отрада услышала, как хрустнули кости. Мужчина бурлил яростью, его глаза налились кровью, откровенно ее пугая. Все, что она смогла, это отрицательно помотать головой, втянуть воздух и прижаться спиной к стене. Алёна старалась не делать резких движений, уже прекрасно понимая – Влад явно не в себе. Почему-то именно сейчас вспомнились все рассказы подруги про жертв домашнего насилия, которые закончили плохо. Это пугало, до жути, но она не должна была поддаваться панике.

Пока Алёна перебирала оставшиеся у нее варианты действий, Шилов детально рассматривал ее лицо, подмечал каждое на нем изменение и сатанел все больше. Он видел в них ложь, представлял, как она ему изменяет, и его ладони сжимались в кулаки. Он играл желваками, выплевывая воздух, и дурел от одолевающей ревности. Ее глаза бегали слишком быстро, словно ей было стыдно. Тело выдавало ее с головой, рассказывало ему длинные истории измен. А ведь он всегда подозревал, один только ее отказ брать его фамилию говорил о многом, но он был слеп, любовь к этой женщине сделала его идиотом. Вот и сейчас она смотрела на него своими огромными, лживыми глазами, убеждая, что у нее никого нет. Дрянь!

Пока он на своей шкуре испытывал все эти побои и запугивания, она развлекалась. Растрачивала свое тело, не думая ни о чем. Его лихорадило от одной только мысли, что к ней прикасался кто-то другой.

– Врешь, врешь! – сорвался вперед, хватая жену за горло. – Я вижу, вижу это в твоих лживых глазах! Это Азарин? – выкрикнул ей в лицо. – Ты продалась ему? – замахнулся. Раздался хлесткий удар, и мужчина разжал пальцы на шее жены. – Дрянь! Продажная тварь!

Алёна вздрогнула, она настолько запугала сама себя, что изначально не почувствовала удара, слышала лишь звук. Но, когда сообразила, что произошло, дотронулась до своей горящей щеки, смотря на Шилова с ненавистью. Кожу жгло, а скула мгновенно начала ныть. Тело содрогнулось, и она, не раздумывая, подалась к выходу.

 Влад смотрел в Алёнину спину и уже не мог отпустить, он мгновенно перехватил ее порыв, швыряя со всей дури на кровать. Когда она летела, то сильно ушиблась лодыжкой о железную перекладину, чувствуя растекающуюся по телу боль.

Алёна не успела встать или перекатиться на спину, прежде чем Шилов оперативно навалился сверху, прижимая ее живот к кровати. Он горел злобой, говорил ужасные вещи, шептал, а она пыталась кричать в его ладонь, которая зажала ее рот.

Мужские пальцы уже расстегнули на ней джинсы, стягивая те к коленям. В какой-то момент ее психика просто отключила сопротивление, Алёна перестала дергаться, по ее щекам катились слезы, а его руки оскверняли тело.  Мозг взял таймаут, сработала защитная реакция. Она не чувствовала боли, не слыша его голоса, даже не испытывала страха. Ее словно парализовало, морально и физически. Влад мучил ее тело так долго, что она просто потеряла счет времени.

Когда все закончилось, Алёна так и осталась лежать на кровати, подтянув колени к груди. Она находилась в прострации. Ее тихий вой, о котором она была даже не в курсе, раздражал Шилова, и он орал ей заткнуться. Говорил, что она сама во всем виновата, упрекал в изменах, механически приплетая сюда Азарина и то, насколько его жена продажная шлюха, тряс, но ей было все равно. Внутри что-то надломилось. Окончательно, раз и навсегда.  

Алёна уходила из этой квартиры после полуночи и все еще была неэмоциональна.