На закате нужно сидеть, погрузив руки в тёплый песок. Только так – на контрасте – ты не пропустишь, что начинает холодать. Тогда поднимаешься, скатываешься на ногах вниз, оглядываешься на «испорченный» следами склон и бежишь обратно в посёлок. Скоро ужин!
Прежде чем нырнуть за деревья на окраине, ещё раз останавливаешься и бросаешь взгляд на простор: земля, утомлённая, но прекрасная, развалилась в колыбели небес. Вдалеке отроги Каратау в лёгкой дымке… «Чёрные горы»…
Даже не верится, что мир когда-то мог быть недобрым…
Водитель Лёха говорит, что сейчас «в подножьях самые грибы». Какие? «Да как белые! Но немного другие… более пористые, что ли? Выцветшие… И собирать их надо до первых песчаных бурь». А потом что? «Потом есть невозможно – вся пустыня на зубах скрипит!»
Лёха весёлый. Даже бравый.
Вы сговариваетесь завтра после обеда – когда машина будет никому не нужна – отправиться в предгорья за грибами. Отец не будет возражать – только на кухне прибрать.
Отец Лёхе доверяет.
«Он – нормальный. Шебутной только. Всё в бой рвётся… А где твой крестик?..»
Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!
Бабушкин крестик!
Обычный, медный. На тесьме, завязанной узелком.
Бабушку ещё совсем маленькой крестила её мама. А потом бабушка отдала крестик своей дочери: «Это наш, семейный. Носи. Мне уже ни к чему…» А та отдала его тебе… Ну, не совсем отдала… Ты выпросила. Непонятно зачем. Просто так было нужно. Мама всё равно его не носила, у неё был красивый золотой, на тонкой цепочке. А у тебя после крещения – серебряный, но… Мама ругалась: «Носи тот, которым крестилась!» – но отдала. Потом она ещё немного ругалась, что ты «таскаешь» его на обычной тонкой кожаной тесёмке: «Потеряешь!» А потом всё стало, как стало, – у мамы свой, а у тебя свой…
Что же случилось?! Может, тесьма от пота размякла и порвалась при неловком движении?.. Наверное. Но где? Где?! Это же могло случиться где угодно! Где угодно… Угодно в пустыне. А там один песок. Песок, песок и песок! Нет. Не может быть. Этого просто не может быть!..
(… – Чегой-то вы тут как в воду опущенные?
– Крестик, вон, свой потеряла.
– Крестик?.. Ну, это не беда. … Не расстраивайся. Крестик, если он свой, – вещь, конечно, нужная. Но без тебя – это просто кусок металла.
– Я не расстраиваюсь. Просто не верю, что он потерялся…
– Что должно появиться в твоей жизни – появится. Что должно уйти – уйдёт. Вера здесь ни при чём.
– А что не должно уйти – останется?
– Однозначно.
– Оно не ушло. Я знаю.
– Ну вот и славно. Знание – сила. А сила – это покой. Understand?..)
Планы на следующий день меняются.
Мужчины рано встают и уезжают куда-то «по делам». Говорят, что вернутся только к вечеру… С грибами придётся повременить.
Отец просит приготовить ужин. Ты долго думаешь, что пропустить: утренний зов или вечерний покой? Решаешь, что лучше всё сначала приготовить, а к ужину только разогреть. Тогда можно будет ещё до обеда отправиться в пустыню и попробовать поискать крестик. Вдруг он всё-таки упал не в песках, а где-нибудь по дороге?..
Шурпа – одно из самых любимых твоих «коронных» блюд. Плов вот у тебя не получается. Он – забияка. С ним нужно жёстко, уверенно… Наверное, это больше мужские черты, и прав отец, когда говорит, что ни одна женщина не приготовит его так, как мужчина.
«Шурпа – она хоть и суп, а всё равно – женщина. Любит, чтобы с ней разговаривали. Долго. Всё объясняли. Потакали… А с женщиной главное – терпение. Невзирая ни на что. Ни на время, ни на другие дела. Зато когда она насытится твоим вниманием, можно, обложив её мягкими подушками, спокойно оставить на время…»
У Макса лучше всех получается объяснять простые вещи.