Моника. Боже, как я счастлива только от одного – оттого, что могу взять вашу руку и ввести ее в вырез своего платья!..
2. Измена
Билл. Клянусь, я отдернул руку.
Судья. Я еще не прошу вас клясться.
Билл. Но я знаю, что последует и решил пройти эту часть пути бегом. Так будет лучше для страны.
Судья. И снова вы лезете в чужие дела.
Билл. Виноват, ваша честь.
Судья. Итак, вы отдернули руку. Хотя, признаться честно, я не встречал людей, способных думать о протоколе в такой ситуации…
Билл. Но вы не были и Президентом, потому ваш опыт ограничен…
Судья. В Конституции ничего не сказано о перерождении индивидуума в случае его избрания. Более того, там подчеркивается его равноправие с остальными членами общества…
Билл. Я безусловно отдернул руку, которую эта женщина пыталась засунуть туда.
Судья. «Туда» вы сказали? Тогда я под присягой заявлю, что это невозможно. Отказаться от этого не в силах нормального человека. А вы ведь не сможете отрицать, что именно норма стала вашим основным козырем на выборах?
Билл. Да, ваша честь.
Судья. Потому ваше отдергивание вместо хватания, поглаживания, верчения и пощипывания производит такое невыгодное впечатление. А ведь я еще не касался таких понятий, как благородство и честь…
Билл. Вот об этом – в кругу семьи.
Судья. Не вынуждайте меня снова ставить вас на место. Мы не в Северной Корее.
Билл. Виноват, ваша честь.
Судья. Мои личные чувства и отношение к вам, как к человеку, в нашей цивилизации не имеют никакого значения. Но в качестве сноски, совсем не относящейся к сути дела, я должен довести до вашего сведения, что считаю ваше поведение по отношению к мисс Монике низким. Изменять женщине можно только ради еще более желанной. И только.
Билл. Я также хотел бы сказать не для протокола о том, что ваши претензии кажутся мне ханжескими.
Судья. Ваше право сделать мне отвод.
Билл. Чтобы избиратель обсуждал еще и это? С меня хватит практикантки.
Судья. Вы неверно оцениваете предъявленное обвинение. Вас обвиняют в лжесвидетельстве.
Билл. А вы можете предложить мне другую линию поведения, когда нет доказательств?
Судья. Вы знаете, что могу.
Билл. И вы повели бы себя…
Судья. Не повел бы. Потому что я не Президент.
Билл. Ага. Значит, Президент, когда вам выгодно одно, должен быть рубахой-парнем, а когда вам выгодно что-то другое, должен превратиться в ангела.
Судья. Вы прекрасно всё понимаете. Но стараетесь скрыть суть претензий к вам.
Билл. Я искренне раскаиваюсь в лжесвидетельстве, которое не нанесло никому ущерба.
Судья. Любой человек от Гаваев до Новой Англии обвиняет вас в отсутствии благородства в отношении к вашей любовнице.
Билл. Мои отношения с практиканткой касаются нас двоих. И никто от Гаваев до Новой Англии не должен совать туда свой нос.
Судья. А я на это повторю, что вы не в Северной Корее.
Билл. А у вас самого бывали такие ситуации?
Судья. Какие именно?
Билл. Вас застукивали?
Судья. Да.
Билл. Вот видите. Все мы грешны.
Судья. Но я не клялся перед всем миром на Библии.
Билл. Вот как? Значит, вы сами удаляете меня тем самым из нормы. Значит, я сверхчеловек и судить меня могут только равные мне.
Судья. Речь идет всего лишь о высочайшей ответственности. Не передергивайте.
Билл. Вся наша цивилизация, как вам известно, строится на умении выкрутиться, выйти сухим из воды. Демагогия – вот наша религия.
Судья. Вы не боитесь, что наша беседа записывается?
Билл. Я могу вас не принимать, но думать о вас, как о мерзавце, я не могу. Грош мне цена была бы, как Президенту, если бы я не понял вас после первых же слов.
Судья. И что вы поняли?
Билл. То, что вы никогда не играете без правил. И то, что вы делаете это не из страха наказания, а из самоуважения.