Вскакивает, прыгает козлом.

Стукалов (кричит). Вот вам! Вот вам! Вот вам!

Убегает.

Стукалов сидит в кресле, скучая от власти. Входят Кукурузов и Го.

Го. Стукалов, вы арестованы.

Стукалов (искренне, недоумевающе). Шо?

Го. Кукурузов, давайте его свяжем.

Стукалов. Меня?.. Родные, да вы что… (Его вяжут, он не сопротивляется, странно вял.) Да я ж шутил… Вот чудаки…

Го. Теперь его надо убить.

Кукурузов. Ну, здесь я пас.

Го. Кто же его убьет?

Белая (входя). Я!

Иван (входя следом). Только попробуй.

Белая. Чем? Дайте же мне какой-нибудь кинжал.

Го подает ей нож.

Белая. Это так редко бывает в жизни – только что он раздавливал тебя, разрывал от паха до груди, и тут же – возмездие. (Ивану.) Нет. Я его не просто убью. Я его резать буду. Резать! Китайцы знали, что возмездие должно быть страшным. Поэтому они умнее всех! Старше всех! Только они знают порядок во Вселенной! Получи сразу то, что заслужил! Ну, иди сюда, гадина! (Ложится.) Танцуй. Крутись, говно!

Связанный Стукалов танцует танец обреченности.

Иван. Нет, мне на это противно смотреть! Противно!

Белая. И ты еще пытался руководить мною. Ты!..

Иван. Иногда кажется, что в жизни нет ничего интересного. Ничего! И книги все глупые, и люди, конечно же, еще глупее. Но вот появляется интересное и ты думаешь – не-ет! Пусть уж лучше я буду от скуки помирать, чем от изумления. (Белой.) Брось нож, дура!

Белая покорно кладет нож.

Иван. Все, свободны!

По одному, нерешительно, все уходят.

Иван (Белой). Ты останься.

Белая остается.

Иван. Подними кинжал.

Белая поднимает.

Иван. Мне скучно.

Белая подходит.

Иван. Ну? Мне скучно!

Белая нерешительно: кладет кинжал, начинает раздеваться…

Иван (кричит). Скучно мне! Скучно!!

Падает, бьется. Белая вдруг понимает его. Медленно поднимает кинжал.

Иван. Да… да! Скучно мне… скучно мне… Скучно!

Белая закалывает его. Медленно выходят трое черных. Медленно танцуют. Стукалов за ноги вытаскивает Ивана со сцены. Появляется и нарастает какое-то счастье в музыке и танце. Оно нарастает и переходит в детское ощущение бессмертия.

Владислав

Лида

Иван

Конец декабря. Суббота.

Иван сидит на кровати по-турецки. У него перевязано горло – ангина. Владислав читает книгу. Лида на кухне греет молоко. Она спешит, поэтому упускает молоко, никак не может найти сапог и т. п. Ссориться с нею сейчас опасно не только Владиславу, но и Ивану.

Лида (вбегая, мужу). Славик, тебе удобно сидеть?

Владислав (поднимает голову). А? Да-да…

Лида (бегая по комнате, заглядывая под диван, под кровать, под кресло, не столько отыскивая сапог, сколько заводясь). Не дует? Что ты читаешь? Иван, сядь прямо! Не сутулься! А то станешь похож на отца!.. Так что ты читаешь?.. Где же этот проклятый сапог?.. Интересно, когда я смогу так вот удобно сесть и почитать какую-нибудь чепуху! Когда я перестану зарабатывать деньги, деньги, деньги! Много денег! Триста рублей, не считая прогрессивок! Зато муж на работе и дома имеет возможность читать… Что читаешь, спрашиваю? (останавливается перед Владиславом, уперев руки в бока).

Запах горелого молока. Лида летит на кухню.

Иван. Славик, я бы на твоем месте отложил книгу и начал искать сапог.

Владислав. Зачем?

Иван (зевает). Мое дело предупредить.

Владислав. О чем ты меня хочешь предупредить? Не понимаю. Если она потеряла свой сапог… Кстати, как можно потерять сапог, а?

Иван. Ты, Славик, неглупый человек, но простодушен, как ребенок. Если она найдет сапог, то прежде, чем надеть, швырнет его в тебя. Поэтому найди его сам.