Моя сексуальность снова обрела свою ценность, теперь уже замешанная не на внешности, а на чувствовании – как я и хотела. «А можно в следующий раз я сделаю тебе массаж?», – каждый раз одним и тем же вопросом провожали меня в дверях сразу несколько человек. Я выбирала из них одного, того, чьё чувствование оказывалось более чутким, чем у других. Вот оно, снова то самое, когда выбирают не меня, а я. Я снова чувствовала себя Богиней, предъявляющей миру свою ценность и выбирающей, кому доверить быть её хранителем на этот раз. Я училась принимать внимание и заботу. Позволять шубке падать с моих плеч на руки подошедшему встретить меня мужчине. Позволять накормить меня виноградом с рук. Позволять помыть меня в душе. Позволять заботиться о себе и не чувствовать при этом вины, не искать, чем немедленно «отплатиться». Не чувствовать свою неловкость перед другими женщинами от того, что такое внимание достается не всем, от того, что моё поведение слишком чувственно и полно природной страсти, от того, что я получаю сексуальное удовлетворение, а дающие его мне мужчины – нет. От того, что я отличаюсь и выделяюсь из толпы.

Мне не верилось, что с того массажа у Него в кабинете, когда я рыдала навзрыд, испугавшись, что тело вдруг откликнулось секундным возбуждением, прошёл всего лишь месяц. А с того момента, когда я запретила телу чувствовать, прошло около семи лет. Кажется, ничего я не боялась так сильно после своего замужества, как снова угодить в сексуальную зависимость, снова оказаться для кого-то всего лишь «телом». И придуманная мною надёжная страховка от этого – установленный мною самой себе полный запрет чувственно откликаться на мужчин – надёжно меня от этого риска хранил. Здесь, в этом пространстве, было не страшно позволить себе снова быть такой, какая я есть – я точно знала, что это не перейдёт в секс, не выйдет за стены этого места. Что я в безопасности, что моя чувственность – не провокация, что не будет насилия, что со мною всё хорошо. Что моё тело по-прежнему живо, и реакция на него мужчин вовсе не зависит ни от моего возраста, ни от внешности: тех, кто умеет чувствовать не надо «раздразнивать» ни макияжами, ни эротическим бельём, они реагируют на другом уровне восприятия, на уровне самой природы, на уровне энергии, находящейся вне постижимости обычными органами чувств незримой вибрации.

Ощущение «Богини сексуальности» омрачалось лишь одним – в моей «свите» не было Его. Мне казалось, что Он наблюдает издалека, мне хотелось, чтобы Он видел, как я потрясающе хороша. Но Он никак не включался в эту игру, больше не позволял мне делать ему массаж (а это ведь тоже мой способ проявить свою чувственность через прикосновение!), не делал массажи сам. При этом лишь Он был единственным из всех, кто меня по-настоящему возбуждал, чьих прикосновений мне хотелось больше всего.

Тем временем и наш творческий процесс сдвинулся с мёртвой точки. Он предложил тему встречи-беседы, я организовала её. Откликнулось десять человек. Мы активно обсуждали и продумывали подготовку, а потом вместе анализировали результат.

– Знаешь… Как организатор мероприятий всегда чувствую огромную личную ответственность за то, что предлагаю людям. Начиная сотрудничество с новым специалистом, я пристально изучаю его в мероприятиях, прощупываю на малейшую фальшь… Это такое сумасшедшее напряжение. И такое абсолютное расслабление потом, просто бессилие. Выдох. «Ура, всё кристально чисто. Всё так, как надо. Всё правильно. Я не ошиблась».

– Проверяй! – рассмеялся Он в ответ на мой монолог.