Поездка подходит к концу – мой последний день в Лиссабоне перед вылетом. Хватит с меня плохих хостелов – теперь я в отличном месте на самом юге Rua das Flores. «Is it „Lost Inn Lisbon“? – No, it is Lost in Prague!» – шутит надо мной парень на ресепшен. Прекрасная комната, вид мечты из окна и соседка из Англии, улыбчивая и разговорчивая блондинка. Сегодня мой последний день, и я хочу насладиться городом и запомнить его. Мы списались в приложении с художницей из Литвы – будем гулять вечером, а сейчас я в музей кино – посмотрю пока там что-нибудь.

В музее оказался фестиваль квир-фильмов, и я стоял в очереди из разноцветно одетых мужчин и читал описания. Потом подумал, что лучше просто посмотрю музей, эротические фильмы про однополую любовь в другой раз. В книжном магазине продавец разговорился со мной и посоветовал пару клубов. Он спросил меня про молодое русское кино. Пришлось посоветовать ему Балагова: смотреть – мало приятного, зато талантливо. Наконец мне пора на встречу с художницей. Телефон, как назло, сел в самый неподходящий момент. Я поймал такси рукой, чудом запомнил адрес, и нашлось пару монет в кармане на оплату поездки. Как в те времена, когда смартфонов не было, – классно, что старые методы еще работают.

Когда я подъехал, Гамта уже стояла на месте и ждала. Это было чудо, что я почти вовремя – мы бы легко могли никогда не встретиться. Но иногда все держится на таких чудесах. Мы гуляли вдвоем по городу и болтали. Она рисует и пишет стихи, а сейчас гостит у сестры в Португалии. Зарабатывать творчеством непросто, но обычно художники самые прекрасные люди. Мы выпили пива и пошли гулять до Speak Easy бара. Она из Литвы, а значит, мы оба с востока здесь. Как здорово, что весь мир состоит из кучи разных маленьких мирков со своими языками и культурами – русский и литовский пересеклись. Гамта пила со мной коктейль, кажется, мой назывался fancy boy. Когда мы вышли из бара, она вдруг почему-то обняла меня, а я понял, что могу поцеловать ее в губы. Мы взяли вина и пошли на набережную к океану. Было тихо и приятно шумела вода. Давно не чувствовал себя так спокойно и легко, как в тот южный осенний вечер. Я проводил Гамту домой и пошел к себе абсолютно счастливый, мысленно уже прощаясь с городом. Я чувствовал себя живым и радостным, будто город пропитал меня своей энергией, и во мне всегда теперь есть немного Лиссабона. Даже сейчас я могу закрыть глаза – и снова сижу там на набережной.

Летом границы были еще закрыты, а уехать от обыденности хотелось. Европейский экспириенс я решил поискать в Выборге. Друзья отговаривали, мол, это ужасная глупость, Выборг это рухлядь, фантом и может зайти разве что дизайнерам и прочим эстетам. Я поехал один. Последняя моя девушка, по слухам, уже отыскала жениха, а я впервые был рад угождать только себе.

Последний день. Мама гладит меня по щеке и шепчет: «Малыш, просыпайся, пора идти». Я такой сонный, что даже не обнимаю её, хотя не видел с неделю. Она велит быстро собирать вещи. Всё, что я хватаю, я кладу в рюкзак. Мама садится на корточки передо мной и протягивает маленькую зеленую книгу с золотыми буквами: «Это моя любимая книга. Возьми, а то потеряется. Потом почитаешь, малыш».

Раньше я в Выборге не был и, если бы не коронавирус, вряд ли бы заехал. «Иду красивый, тридцатидвухлетний», а тут такая разруха. И этот Ленин еще дурацкий прямо у вокзала. Жителям как будто наплевать на город. Старые модерновые здания прямо в центре почти разрушились и никого это не волнует. Сюда бы Собянина.