Я поднял руку, чтобы задумчиво почесать ебло, и в тот же миг меня пронзила страшная боль. Заболело практически всё (слава богу не болела жопа, значит меня хотя бы не выебали).

Выебали…трахнули…нахлобучили…пидоры…танцы…платья…косички…Точно! Всё вспомнил! Меня отхуярили! Пидоры с границы… А голубоватый старик помешал мне наказать обидчиков и потащил в лазарет… Потом я упал еблом в пол, а он даже не попытался меня поймать… Бессердечный ублюдок…

Я резко встал с кровати. Точнее, попытался встать. В итоге шмякнулся с кровати, задев краешком ебальника столик с какими-то мисками – они полетели следом за мной и со звоном попадали на пол. В следующее мгновение дверь распахнулась.

– Что тут происходит?! Господи боже, вы чего творите-то? А ну-ка в постель! Сейчас же вернитесь в постель!

Хуй знает, чей это крик… Голову поднимать, чтобы посмотреть на этого горластого уёбка очень впадлу – я ведь только-только нашёл удобное положение: уткнул рожу в острый край какой-то металлической хуёвины. И мне совсем не больно – только одинокая слеза щекочет щёку….

Неведомый уёбок бережно и нежно поднял меня, как мешок с картошкой, и метнул на кровать. Ну хорошо хоть ногой не запнул, и на том спасибо. Я сразу понял, что это доктор – только они могут так бережно обращаться с переломанным пациентами.

К тому моменту, когда я перестал выть от боли, а выступившие слёзы физических и нравственных страданий сошли с глаз, вернув мне способность видеть, этого пидора и след простыл. А знаете что? Да и пошёл нахуй.

Я осмотрелся вокруг. Потолок из досок, стены из досок, вокруг стоят раскладушки. Сраный сарай.

Дверь снова отворилась и вошёл старик. Тот самый здоровяк, который спас от меня тех четырех кабанов. В руках у него был мой рюкзак, ебло недовольное… Ой не нравится мне всё это…

– Откуда у тебя вещи моего младшего сына? – без долгих вступлений спросил он грозным тоном, параллельно вытряхивая из рюкзака сапоги и «прожектор».

Так… Надо срочно прийти в себя…. Пришло время охуенных историй и мне понадобятся все мои умственные способности, потому что эта история должна получиться реально охуенной. Иначе мне пиздец: я не в той форме, чтобы отбиться даже от престарелого вояки.

Я скривился от боли, опёрся на локоть, приподнялся, потом оттолкнулся и сел на кровати, затем скрестил руки на груди и нахмурил брови, пристально глядя на содержимое рюкзака. Какое-то время я просидел так, словно силясь понять, что за хуета тут вообще происходит.

– А ты не охуел ли, пидр старый, по вещам моим шарить? – наконец поинтересовался я, вспомнив, что нет лучшей тактики, чем нападение.

– Отвечай на вопрос! – проревел старик.

Походу реально разнервничался. Вон ебло какое красное, видать, младшего сынка любил побольше, чем старшего… Хуёвые мои дела…

– Так мне Тёма снарягу подогнал. А он твой сын что ли? – сделал удивлённое ебло я.

– В смысле подогнал? А ну, хорош тут хуйней страдать! Не томи! Выкладывай всё и в темпе! – продолжил нервничать старик.

– Да ты успокойся уже! Всё с твоим сыном нормально! – я поднял руки в примирительном жесте. – Короче. Есть у меня напарник – Андрюха Бегемот. Мы с ним уже много лет в тандеме работаем. Как-то мы на Достоевской выход на поверхность организовали – давно это было, тогда вода ещё только сошла. Ну, толку от того выхода немного, сам понимаешь, так что мы про него уже и вспоминать забыли. А тут получилась ситуация неприятная: были совсем неподалеку – универмаг щмонали, а с УАЗика нашего какие-то крысы бензин слили. Пешком идти дело гиблое, так что решили в подземку спуститься – вот и вспомнился лаз тот на Достоевской. Вот только бензина на этой станции, ясно-дело, нет и в помине, так что пришлось на Василеостровскую топать.