Он читал книгу и вскинул голову, когда я вошла.

Не ожидал он снова увидеть меня и рявкнул:

— Убб-бирайся!  

— Ну уж нет, — ответила ему строго. — Я приехала специально, чтобы помочь тебе. А тем более, что ты мой пропавший муж.

— Кк-как ппп-приехх-хала, тт-так и уеззз-зжай! — прорычал он, заикаясь.

Я сделала шаг к нему, внимательно глядя на связанный плед, укрывающий его ноги.

Макс на меня смотрел. Он отвернул лицо к окну. Сильными пальцами он сжимал книгу, и я видела, что его костяшки даже побелели, что выдавало его напряжение и его злость.

— Макс, послушай, — прошептала я с мольбой в голосе. — Я прошу у тебя не так уж много… Удели мне десять минут своего времени. Всего десять минут. Умоляю тебя. Это важно.

Он повернул ко мне лицо и негромко произнёс:

— Мм-моё имя И-ивв-ван.

Стиснула зубы и нехотя кивнула.

— Ладно. Как скажешь… Иван, так Иван.

— У тт-тебя п-пять мм-минн-нут, — проговорил он.

— Постараюсь уложиться, — улыбнулась я.

Взяла стул и поставила его рядом с Максом. Напротив него.

Села и положа руки на колени, заговорила.

— Я помню тот день, когда мне сказали, что твоя группа пропала. И ты пропал. Я весь день звонила тебе на телефон. Ходила вокруг дома и вглядывалась в лица прохожих мужчин, надеясь увидеть в них тебя… Надеясь, что ты вот сейчас вернёшься… Но ты не пришёл. Не вернулся ни через день, ни через два… Прошли недели, месяц, два, три, полгода…

— Я старалась меньше бывать дома, подолгу оставалась на работе, до самого последнего пациента. И потом бродила по городу, пока уже совсем не валилась с ног. Помню, я как-то увидела группу парней… не совсем трезвых… Было темно и ни одного человека… я пошла прямо на них.

Посмотрела на Макса. Он молчал и смотрел на меня тяжёлым взглядом.

— Я была готова на всё, чтобы перебить внутреннюю боль. Но… — я горько засмеялась. — Они расступились передо мной, позволяя мне пройти. И молчали, ни звука не произнесли, пока я не скрылась из их вида. А когда я прошла мимо частных домов, завыла собака. Наверное, они все тогда почувствовали мою боль и тоску. Дома я продолжала страдать.

Вытерла набежавшие слёзы. Воспоминания о боли были слишком яркими и ещё не остывшими и я вновь переживала те горькие минуты скорби и отчаяния.

— Я завидовала нашим друзьям, что у них всё по-прежнему. Я перестала встречаться с ними. И не желала слышать их слова, что мне пора забыть тебя, пора отпустить тебя и жить дальше. Я ненавидела их за это. Ненавидела их счастье и любовь.  Даже мои родители и твои тоже отгородились от меня, не понимая, почему я так долг скорблю и не желаю верить, что ты мёртв и не вернёшься. Поиски прекратили спустя полгода. Версия была такая: произошёл камнепад, вся группа оказалась погребённой в каком-то из ущелий, куда не подобраться. Ничего не было найдено – ни вещей, ни следов, ни крови… Ничего. Словно вы просто исчезли. И на этом всё. Тебя и других объявили погибшими.

Я немного помолчала и продолжила.

— На работе вокруг меня образовалось пустое место. Только один человек продолжал поддерживать меня. Это… Это Дима. Наш с тобой друг... Но у него был другой ко мне интерес. Поэтому он продолжал со мной общаться. Я создала вокруг себя безжизненное пространство. Боль меня буквально съедала, душила ночами и не позволяла жить дальше. А ещё… А ещё я тебя продолжала ждать. Я люблю тебя... Максим… И другого мужчины для себя не хочу… Прости за имя, но не могу называть тебя Иваном. Не твоё это имя.

Покачала головой и хрипло сказала:

— Я нуждаюсь в тебе. Хочу снова ощущать тебя рядом. Дышать твоим запахом, гладить твои волосы, прижиматься к щеке, к вечеру немного колючей, целовать тебя, обнимать… Ощущать твои руки и губы на себе…